Три корпуса резервной кавалерии Мюрата утром 7 сентября заняли обширное пространство к юго-западу от Шевардинского редута, разместившись побригадно в полковых эскадронных колоннах: справа – 1-й, затем 2-й и 4-й. Кавалерия Нансути имела задачу поддержать пехоту Даву, Монбрёна – корпуса Нея, 4-й корпус (Латур-Мобура) находился «в резерве центра и должен был поддержать кого-либо в случае необходимости» (Мюрат). По словам Шамбрэ, войска Монбрёна предназначались для овладения Семеновским оврагом. В порядках 2-го кавалерийского корпуса располагалась кавалерия Хаммерштайна 8-го вестфальского корпуса
[1614]. На размещении войск Даву, Нея и Богарне подробнее остановимся ниже.
В четверть шестого начало всходить солнце. С земли поднимался густой туман, небо было ясным, предвещая теплый и хороший день. «Сегодня немного холодно, – сказал император, обращаясь к свите, – но всходит прекрасное солнце. Это солнце Аустерлица». Все наперебой ответили, что это счастливое предзнаменование
[1615]. Наполеон покинул подножие Шевардинского редута и вместе с Даву, Бертье и Коленкуром проехал немного вперед, к кромке небольшого оврага. Между половиной шестого и шестью со всех сторон затрубили трубы и затрещали барабаны, раздались клики «Да здравствует император!» – войскам читалась прокламация Наполеона.
Когда раздался первый выстрел и началось сражение? Удивительно, но память участников сражения и здесь предложила массу самых разнообразных вариантов. Большинство участников сражения с французской стороны считали, что первый выстрел раздался в 6 утра
[1616] либо около 6 утра
[1617]. Гриуа, не уточняя, писал, что сражение началось в 6 часов
[1618]. Однако некоторые (Бургонь, Деннье, Колачковский, Ле Руа) утверждали, что сражение началось в 7 часов; по словам Деннье, канонада началась до 7 утра, чтобы дать время Понятовскому выполнить свое движение. Вьонне де Марингоне считал, что сражение началось в 5 утра (!); Плана де ла Файе, адъютант Ларибуазьера, утверждал, что батареи открыли огонь после 5 утра. Еще более любопытным кажется мнение Кастелана: он полагал, что первое орудие выстрелило в 5 утра, но само сражение началось в 6 часов.
Но и у русских мемуаристов тоже есть расхождения в определении часа начала Бородинской битвы: пишут о 5 утра либо, чаще, о 6 утра. Д. Богданов, поручик пионерных войск, писал: «Был уже в исходе час пятый… Вдруг неожиданно налево от нас блеснул огонь – раздался пушечный выстрел, погодя другой и потом третий; минут 10 спустя загремел ответный. Начало светать…»
[1619] Д. П. Данилов, офицер 2-й артиллерийской бригады, бывший со своими орудиями на Багратионовых «флешах», утверждал, что первый выстрел в Бородинском сражении был сделан с его батареи и только в ответ загремели французские орудия
[1620].
Вопрос о времени первого выстрела в сражении важен, помимо всего прочего, еще и потому, что это позволяет сопоставить практику определения времени в 1812 г. французами и русскими. По всей видимости, большинство участников событий, как с русской, так и с неприятельской стороны, ориентировалось на местное время. Но в дальнейшем ритм времени в ходе боя для каждого из участников стал настолько своеобразным, а последующее стремление восстановить хронометраж событий оказалось столь тесно связанным с ритмом индивидуальных переживаний, что совпадение в определении часа событий того дня является редкостью.
И все же, если задаться целью избрать наиболее убедительный вариант начала сражения в привязке ко времени физическому, то это будет 6 или примерно 6 утра местного времени. По-видимому, первый выстрел прогремел с батареи Сорбье. Затем выстрелила пара орудий с французских батарей севернее – Фуше и 4-го корпуса. Через несколько минут ответила русская артиллерия в виде нескольких одиночных выстрелов. Потом на некоторое время орудия стихли. Оказалось, что французские укрепленные батареи были расположены слишком далеко от русских позиций
[1621]. Это было вызвано ошибкой в оценке дальности до врага, так как разметка эполементов происходила вечером 6-го, когда уже быстро стало темнеть, а сами укрепления сооружались ночью (о том, что строительство шло именно ночью, свидетельствует рапорт Нея, работы Шамбрэ, Сегюра, Пеле и мемуары Пернети).
