Когда французы оказались на бруствере, русские орудия с люнета были уже свезены («Стремления неприятеля на батарею были таковы, что оная принуждена отступить», – писал Левенштерн), но некоторые солдаты из гренадерского прикрытия все еще пытались защищаться. Они «были перебиты и переранены» (Тест). Дютейе де Ламот и его товарищи из 6-го батальона уже не застали схватку в самом «редуте» и устремились далее, преследуя отходивших русских, по его словам, метров двести. Молодому лейтенанту, увлеченному пылом боя и первыми успехами, казалось, что его маленький отряд, поддержанный другими батальонами 57-го, вполне мог опрокинуть вторую линию русских войск, и пехоту и кавалерию, которые угрожающе концентрировались «в лощине» (возле ответвления Семеновского оврага). Майор Яже, увидев горсть солдат 6-го батальона, бесцельно топтавшихся в полутора сотнях метров от укрепления, приказал им возвратиться. Однако разгоряченный Дютейе де Ламот и его товарищи пытались убедить офицера, передавшего им приказ, что, дескать, достаточно небольшого подкрепления и они опрокинут русских. «Поддержите нас другими войсками!» – кричали они. Однако русские пули и картечь, убившие нескольких французов из этого небольшого отряда, заставили его быстро возвратиться в «редут»
[1652].
В то время как три батальона 57-го при поддержке батальона 111-го штурмовали «редут», остальные части 5-й дивизии были заняты перестрелкой в лесу. Генерал П.-Ж.-С. Гюйардэ (Guyardet) провел свой 61-й полк, прикрывая движение 57-го, несколько далее высоты русского «редута». Как только он был уведомлен, что 57-й вошел в «редут», Гюйардэ отделил две роты вольтижеров для дебуширования кромки леса впереди взятого укрепления, где сконцентрировалось множество русских стрелков и где, казалось, подготавливали атаку двух сильных неприятельских колонн, поддерживавшихся артиллерией и многочисленной кавалерией. Вслед за двумя вольтижерскими ротами вперед двинулись 61-й и 25-й полки. Гюйардэ надеялся, полностью овладев кромкой леса, помочь в обороне «редута».
Продолжали топтаться в лесу, ведя бой с егерями, и два батальона 57-го полка, и часть 111-го (5-й и 6-й батальоны). 2-й и 3-й батальоны 111-го полка вскоре были отделены для защиты орудий Пернети
[1653].
Дивизия Дессэ двигалась сразу вслед за войсками Компана. Когда она оказалась в лесу, то, согласно ранее полученному приказу, вступила в бой с русскими стрелками, двигаясь в глубь леса так, чтобы прикрыть 5-ю дивизию справа
[1654]. Сразу после ранения Компана Дессэ помчался к опушке леса, а затем к люнету, сопровождаемый тремя офицерами – своими адъютантами капитаном дю Бурже, Жиро де л’Эном и лейтенантом Маркье, адъютантом генерала П.-А. Брессона
[1655]. Дессэ принял командование обеими дивизиями в то время, когда 57-й уже утвердился на «редуте». 4-й дивизией временно стал командовать бригадный генерал Фридерикс, а 5-й, согласно рапорту Компана, генерал Тест
[1656].
Взятию русского «редута» активно способствовала французская артиллерия. Выдвинувшись из эполементов, она оказалась недалеко от Каменского оврага: батарея Пернети рядом с кромкой оврага возле опушки леса, батарея Сорбье – северо-западнее («Орудия генерала Сорбье, оставшиеся позади и немного выше, беспокоили канониров», – заметит позже Пернети), а батарея Фуше – севернее Сорбье, видимо, примерно на одном уровне с ним. Когда войска Компана только начали атаку южной «флеши», маршал Даву, наблюдая с батареи Сорбье за движением корпуса и видя некоторое замешательство, галопом помчался к своим войскам. Но шквал огня опрокинул его лошадь и поразил его самого. Картечная пуля попала в один из пистолетов, находившихся в ольстрах, и ствол пистолета сильно ударил маршала в пах. Одновременно осколок, также ударившийся в седельные кобуры, контузил седока в правое бедро
[1657].
Первое сообщение о ранении Даву император получил от офицера, посланного Сорбье, либо самого Сорбье, который видел, как маршал вместе с лошадью был опрокинут и скрылся в туче дыма и пыли. Не было ясно, жив ли Даву или мертв. Моментом позже императору сообщили, что лошадь принца Экмюльского убита, но сам маршал только легко ранен. Наполеон сказал с чувством: «Слава Богу!» Он приказал Мюрату немедленно отправиться к Даву и принять от него командование, если принц выбыл из строя. Генерал-адъютанту Раппу был дан приказ заменить выбывшего Компана
[1658]. Мюрат немедленно поскакал туда, где вели бой солдаты 1-го корпуса. Даву уже немного оправился от контузий. Пыл боя заставил забыть о боли внизу живота и в бедре. «Его голова была обнажена, одежда в лоскутьях и грязи», – писал об этих минутах биограф Даву. Таким он и предстал перед Мюратом, когда последний передавал ему слова императора. Даву решительно не хотел передавать командование Мюрату, утверждая, что его контузии не вызвали беспорядка в войсках и он готов продолжать руководство боем
[1659]. Даву тем более не хотел уступать командование Неаполитанскому королю, помня, как они соперничали и конфликтовали в последнее время. Благородный Мюрат решил не настаивать и спешно поскакал назад сообщить императору о том, что увидел.
