Во время первой рекогносцировки, проведенной утром 6 сентября, Наполеон не мог не обратить внимания на «довольно заметный курган, повелевающий всеми окрестностями» (Пеле). К этому времени на кургане уже размещались русские орудия и проводились неспешные земляные работы. Во второй половине дня, когда император вторично объезжал линию фронта, вглядываясь в русские позиции, он мог заметить, что инженерные работы несколько интенсифицировались, но укрепление далеко еще не приобрело законченные формы. Кроме всего прочего, лес в нижней части Семеновского ручья, по мнению Пеле, «препятствовал обозреть подробности местности, занятой неприятельским центром»
[1762]. Много позже сражения, когда Пеле сможет более точно оценить местность и размещение русских войск, он отметит, что «реданты» русского левого фланга были отделены от д. Семеновское и «бастионного редута» восточной ветвью оврага. «Этот редут, удаленный на 700 сажен, оставлял большое незанятое пространство», и русские «пренебрегли занять разветвление оврага, узел обороны верхних и нижних частей, который был бы сильно поддержан деревнею и бастионным укреплением». «Мы не могли, – продолжает Пеле далее, – воспользоваться этой небрежностью, потому что леса скрывали от нас расположение местности»
[1763].
Согласно приказам, 4-й армейский корпус должен был сразу после начала атаки французским правым флангом овладеть с. Бородино, а затем большей частью своих сил, перейдя Колочь по наведенным мостам, одновременно с дивизиями Морана и Жерара и кавалерией Груши обратить усилия против батареи Раевского, «завладеть неприятельским редутом и составить линию армии»
[1764]. Очевидно, что Наполеон, придавая Богарне две пехотные дивизии лучшего армейского корпуса и корпус резервной кавалерии, делал это не только для демонстрации на северном фланге и для прикрытия Новой Московской дороги (как, например, полагали Сегюр, Бутурлин и некоторые другие авторы), но, и это главное, чтобы нанести удар по важной опорной точке русских позиций. Пеле, вероятно, был прав, когда интерпретировал распоряжения Наполеона в том смысле, что главный удар французская армия наносила на широком фронте «по левому флангу и центру от редантов до бастионного редута». Причем это должно было происходить последовательно тремя эшелонами с юга на север: вначале дивизии Даву атакуют Багратионовы «флеши», затем в дело вступает Ней, и, наконец, Богарне берет «большой редут», опираясь на позиции у с. Бородино. Таким образом, должно было происходить мощное и равномерное захождение правым флангом. Таков был общий замысел. Частности можно только предполагать на основе анализа расположения наполеоновских войск утром 7 сентября и их последующих действий в ходе сражения.
К 5 часам утра войска, подчиненные вице-королю, расположились следующим образом. На левом берегу Колочи еще с 5 сентября находилась 1-я дивизия Морана: основные ее силы, вероятно, были метрах в четырехстах от опушки леса, примыкавшего к Семеновскому ручью. В самом лесу весь день 6-го и, возможно, в ночь на 7-е находились французские застрельщики
[1765]. 3-я дивизия Жерара, во-видимому, провела ночь по сторонам Большой Московской дороги, примыкая правым флангом к берегам Колочи, на которых расположились два батальона 7-го легкого полка, поддерживавшие связь с солдатами Морана
[1766].
По левую руку от 3-й дивизии, несколько выдвинувшись вперед (как говорилось в рапорте Богарне, «уступом» от войск Жерара), встала 14-я дивизия Брусье. За ней – пешая и конная Итальянская гвардия генерала Т. Лекки. 13-я дивизия Дельзона занимала левый фланг, примерно на одной высоте с Брусье. Далее влево – части дивизии Орнано – три легкокавалерийские бригады (13, 21 и 22-я). 12-я легкая кавалерийская бригада Гюйона была в корпусе Груши
[1767].
Вечером 6 сентября 3-й кавалерийский корпус Груши получил приказ занять позицию в тылу войск Богарне. Ночью переправившись через Колочь, он остановился неподалеку от Новой Смоленской дороги, «почти на той же позиции, – заметил Гриуа, – которую мы занимали 5-го перед атакой правого крыла». К 5 утра кавалерия вытянулась вдоль Московской дороги, сформировав колонну побригадно
[1768].
Артиллерия распределилась следующим образом. На отлогой возвышенности, которая доминирует над окрестностями, перед пехотой 4-го корпуса были сформированы две батареи. По свидетельству начальника артиллерии корпуса генерала Ш. д’Антуара де Врэнкура, одна батарея была на тридцать два орудия, другая – на двадцать четыре орудия. По нашим подсчетам, Богарне мог располагать не более чем двадцатью четырьмя 12-фунтовыми пушками. Поэтому остальными орудиями на батареях были 5-дюймовые гаубицы и 6-фунтовые пушки
[1769]. В приказе Ларибуазьеру говорится о батарее только на 24 орудия из «резерва и гаубиц 4-го корпуса», имевшей целью «противодействовать редуту, построенному неприятелем по другую сторону оврага». О той же цели формирования этой батареи (или батарей) пишет и Шамбрэ. По мнению Фэна, целью орудий д’Антуара было «говорить» с батареями, которые защищали Бородино. Ложье вообще пишет о батарее из «12 орудий, взятых из итальянских резервов»
[1770].
Трудно с полной определенностью утверждать, какое количество орудий было в этих батареях, хотя большего доверия вызывают, конечно, высказывания д’Антуара. Но, как справедливо заметил А. И. Попов, вне укреплений могли располагаться и иные орудия. По нашему мнению, если первоначально орудия д’Антуара могли поддержать атаку с. Бородино, то главной целью их был, конечно, обстрел Курганной высоты. Передвинутые к месту пересечения р. Войны и Новой Смоленской дороги либо, что для французов было бы еще лучше, к восточной окраине с. Бородино, эти орудия (12-фунтовые пушки и гаубицы) могли бы достаточно эффективно обстреливать Курганную высоту и русские войска на прилегавшей к высоте с севера и востока местности.
