Рассказ Е. Вюртембергского, как и другие материалы, однозначно свидетельствует, что утверждения о том, будто уже во время атаки Морана русский 4-й пехотный корпус был к югу от Курганной высоты, ошибочны. Атаки французской кавалерии были отражены 4-й дивизией. Упоминания об этих атаках, проведенные почти одновременно со взятием Мораном батареи Раевского, имеются и в зарубежной литературе: американец Нафзигер пишет, что Е. Вюртембергского атаковала кавалерия 3-го кавалерийского корпуса; Тьер, Транье и Карминьяни, не называя русские части, пишут об атаках Латур-Мобура. Наконец, Кукель полагал, что это были всадники Монбрёна.
Версия Нафзигера маловероятна: во-первых, потому что в корпусе Груши вовсе не было кирасирских частей, а во-вторых, согласно всем известным материалам, кавалерия Груши в первой половине дня совершенно определенно ни разу не пересекала Семеновский овраг. Предположения французских историков кажутся более справедливыми. Около 10 часов утра 4-й кавалерийский корпус, находившийся у ручья Каменка, «получил приказ двинуться вперед, перейти овраг и атаковать орудия и пехоту, которые разместились у деревни, на позиции очень важной для врага»
[1829]. Возможно, что часть кавалерии Латур-Мобура оказалась севернее д. Семеновское, главного объекта атаки, и столкнулась с пехотой Е. Вюртембергского. По предположению А. И. Попова, это могли быть уланы Рожнецкого и вестфальские кирасиры (вестфальские кирасиры носили белые колеты. Возможно, отсюда и утверждение Богдановича о том, что драгуны Крейца контратаковали карабинеров).
Что касается частей 2-го кавалерийского корпуса, то они совершенно определенно, как и 3-й кавалерийский корпус, не могли в это время атаковать 4-ю пехотную дивизию. Воспоминания Брандта, Пажоля, Био и другие материалы свидетельствуют, что корпус Монбрёна находился почти без движения на западном берегу Каменки, напротив д. Семеновское
[1830].
Примерно в 9.30 бой возле самой Курганной высоты уже закончился. Потери сторон определить весьма затруднительно. По мнению Барклая, французы потеряли «по малой мере 3 тыс. человек», «ибо высота и поле, окружающее оную, несколько сотен шагов были устланы неприятельскими трупами»
[1831]. Судя по приблизительным потерям 30-го линейного полка, общее количество выбывших из строя было очень значительным. Не меньшие, а вероятно, даже большие потери понесли русские части. «Урон со стороны нашей весьма велик, – свидетельствует Ермолов, – и далеко несоразмерный численности атаковавших баталионов»
[1832].
Вместе с тем результаты боя для русской армии были в целом благоприятными. Несмотря на первоначальный шок, русские удержали Курганную высоту и, сохранив центр позиции, не допустили разрыва между 1-й и 2-й армиями. Наоборот, для французов результаты выглядели явно неудовлетворительными. Хотя французам и удалось сковать русские силы в центре, но захват ими Багратионовых «флешей» оказался связан, главным образом, не с этим обстоятельством. Наконец, неудачный штурм Курганной высоты «съел» два часа драгоценного времени, обернулся заметными потерями и временной утратой французами инициативы на этом участке фронта.
Попытаемся сформулировать причины французской неудачи. Они явно распадаются на два типа. Одна часть причин, без сомнения, имела «объективный» характер, вполне поддающийся рациональному объяснению. Причины этого типа можно свести к следующему. Во-первых, французское командование не обеспечило перевеса в численности войск, атаковавших «редут». В дивизиях Морана, Жерара и Брусье было не более 18 тыс. человек. Им противостояло 15–18 тыс. русской пехоты (с учетом остатков 6, 49-го и 50-го егерских полков, но исключая войска 4-й и 7-й пехотных дивизий) и 1,5 тыс. кавалерии (три полка Крейца). Наконец, если русские смогли сконцентрировать на этом участке фронта до 197 орудий (по подсчетам Ларионова), то французская артиллерия не могла действовать столь же активно. Во-вторых, не была достигнута координация в действиях Богарне с войсками Нея и Даву. К 9 часам, и даже в 9.30, французские войска правого фланга были далеки от того, чтобы перейти Семеновский овраг, который отделял их от частей Богарне. Не исключено, что Наполеон действительно допустил ошибку на этапе планирования сражения, не поняв до конца своеобразия местности, лежащей между Семеновскими высотами и Курганом. В-третьих, оставляла желать лучшего и координация в действиях самих войск Богарне: кавалерия Груши была слишком далеко от места боя, ранение Морана на некоторое время парализовало часть его дивизии, Брусье действовал недостаточно активно. Богарне, находившийся до середины боя на левом берегу Колочи, также не мог активно руководить войсками, атаковавшими «редут». Что касается Итальянской гвардии, то она оставалась глубоко в тылу, призванная защитить левый фланг от любых неожиданностей со стороны русских. Возможно, что отсутствие координации в действиях соединений Богарне отчасти объясняется спешкой, в которой готовилась первая атака на батарею Раевского, должная помочь «увязнувшему» правому флангу. Поэтому у Богарне не оказалось времени провести и достаточную артиллерийскую подготовку перед своей атакой.
Второй тип причин связан с особенностями проявления темперамента и инициативы человеческой массой и отдельными людьми. С одной стороны, генерал Бонами, человек неординарный и непредсказуемый, смог увлечь за собой 30-й линейный, захватить «большой редут», вызвать панику в рядах противника и парализовать весь центр позиции неприятеля. С другой стороны, темпераменту Бонами оказался противопоставлен не менее парадоксальный характер Ермолова. Проявив инициативу, Ермолов смог вывести людские массы русского центра из состояния ступора и заставить солдат перейти от полной растерянности к яростной ожесточенности. И хотя беспристрастный анализ ситуации заставил нас отказаться от того, чтобы приписывать всю заслугу в организации контратаки исключительно самоотверженности Ермолова, роль начальника Главного штаба 1-й Западной армии оказалась все-таки велика.
Временный успех французов, предопределенный отважными действиями Бонами и его бойцов, был, благодаря инициативе и решительности русского командования и солдат, ликвидирован и превращен в частный успех русского оружия.
3.5.3. Перед решающей схваткой
Отразив контратаку русских, солдаты вице-короля еще пару раз попытались взять реванш, стремясь приблизиться к русским позициям, но эти попытки оказались нерешительными. Нужно было вначале привести свои части в порядок. Многочисленные раненые потянулись в тыл, к амбулансам, где они надеялись получить медицинскую помощь. Храбрый Франсуа, сильно страдая от ушибов и полученной еще вчера раны и потеряв много крови, упал без сознания. Солдаты приводят его в чувство и отводят в амбуланс. Там он видит, как врачи перевязывают раненного картечью в подбородок генерала Морана. Генерал подает Франсуа руку и, не имея возможности что-либо сказать, делает знак хирургу, чтобы тот оказал капитану помощь. Хирург прозондировал Франсуа вчерашнюю рану, которая доставляла ему особое беспокойство, и убедился, что кость не была задета. Затем, наложив повязку, отправил его в главный амбуланс, в Колоцкое
[1833].
