После Франко-прусской войны и образования Германской империи память о Бородинском сражении продолжала оставаться важным формирующим элементом немецкой политической, исторической и военной культуры. Разница заключалась только в том, что коллективная память непосредственных участников событий 1812–1815 гг. теперь все более замещалась коллективными представлениями того поколения немцев, для которого страшная эпопея 1812 г. и последующее освобождение Германии были миром преданий и легенд. Романтизированное восприятие славного прошлого стало определять поступки государственных, политических и военных деятелей, а нередко немецких обывателей и рабочих на рубеже XIX–XX вв. «Государственная германская идея» и «германский дух», – писал наиболее влиятельный в то время историк Ф. Мейнеке, духовно объединивший реформаторов и реакционеров, о 1813 г., – наконец-то «нашли друг друга»: в огне борьбы произошло их мистическое слияние, истинным выразителем которого стало Прусское государство
[180]. Важнейшим фактором, предопределившим интерес немцев рубежа XIX–XX вв. к эпохе Наполеоновских войн, и в частности к 1812 г., стала проблема войны для Германии на два фронта. На многочисленных примерах сражений наполеоновской эпохи, в том числе Бородинской битвы, Йорк фон Вартенбург и Фрейтаг-Лорингофен демонстрировали роль морального фактора, под которым они понимали прежде всего гений полководца, для исхода сражения. При этом исход всей вооруженной борьбы, по их мнению, мог быть решен только через сражение. Поэтому в сражении необходимо, хладнокровно жертвуя собственными войсками, добиваться полного уничтожения противника
[181]. В данном случае, по мнению прусских военных теоретиков, кампания 1812 г. и Бородинское сражение были свидетельством заката гения Наполеона, но не его принципов. Литература такого рода оказала сильнейшее влияние на немецкий Генеральный штаб, в том числе при подготовке к Первой мировой войне.
На рубеже веков о кампании 1812 г. и о Бородине вышло множество воспоминаний и работ мемуарного характера: воспоминания Г. фон Брандта (1789–1868), человека удивительной судьбы, офицера 2-го полка Легиона Вислы, который поведал о перипетиях борьбы за «большой редут» 7 сентября; целая серия публикаций о действиях 8-го вестфальского корпуса в районе Утицкого леса (подполковника И. Л. Бёдикера, раненного в день битвы пулей в рот навылет, капитана Й. Борке, капитана Линзингена, подполковника Л. В. Конради); мемуары лейтенанта 1-й вюртембергской конной батареи Х.В.А. Флейшмана, бок о бок сражавшегося с батареями 2-го кавалерийского корпуса; воспоминания В. А. Фоссена, немца из 57-го линейного французского полка 5-й дивизии Компана, боровшегося за Семеновские укрепления; лейтенанта К.А.В. Веделя, воевавшего в 9-м полку шеволежеров-лансьеров; и т. д.
[182] Были опубликованы на французском языке и воспоминания В. Г. Левенштерна, адъютанта Барклая-де-Толли, представившие взгляд немца с позиции русских и оспаривавшие подвиг А. П. Ермолова в отбитии у неприятеля Курганной высоты
[183].
Война 1812 г. нашла отражение и в многочисленных полковых историях и историях армий отдельных немецких государств
[184]. Целый ряд работ был специально посвящен войне 1812 г. и участию немецких контингентов в Бородинском сражении
[185]. Среди них наибольший интерес вызывали книги известного писателя Карла Блейбетрау и военного историка К. Остен-Сакена, которые попытались критически подойти к имевшемуся в те годы документальному материалу. Так, Блейбетрау, использовав уже широко известные к тому времени работы французских и русских авторов, попытался подтвердить данные Денье о потерях Великой армии в 28 тыс. человек. Остен-Сакен склонялся к той же цифре, определяя русские потери в 52 тыс.
[186] Но ни тот, ни другой автор, собственно, не претендовал на новое слово в освещении Бородина. Общей чертой их работ был особый акцент на бессмысленности жертв, понесенных народами германских государств.
Своего рода «классическим» немецким исследованием по Бородинскому сражению стал в те годы труд Максимилиана фон Дитфурта, бывшего гессенского капитана, историка гессенской армии, умершего от гипертонии вследствие тяжелой исследовательской работы
[187]. Дитфурт определял, вслед за Пеле, силы Наполеона к началу Бородинского сражения в 130 тыс. человек. Придирчиво подсчитав в процентах, сколько солдат и лошадей, перешедших Неман, и в каком состоянии смогло добраться до генеральной баталии, он делал вывод о значительной, если не решающей роли немецкой кавалерии в Бородинском сражении. Состояние собственно французской кавалерии, полагал Дитфурт, было значительно худшим, тем более что «вообще французы являются плохими кавалеристами». В подсчетах численности русских сил автор, опираясь исключительно на немецких авторов, отметил противоречивость данных, но отдал все же предпочтение цифре 142 тыс., включив сюда и ополченцев
[188]. Особенно подробно, обращаясь к работам Рот фон Шрекенштайна, Буркерсроды, Рëдера и других немцев, Дитфурт описал организацию, вооружение, личный состав, а также моральный дух немецких контингентов к Бородинскому бою и пришел к выводу об их удовлетворительном (в отличие от французских контингентов) состоянии. Вполне убедительно, нередко детализируя, Дитфурт осветил главные события сражения, подчеркнув ожесточенность боя за Багратионовы «флеши», которые были взяты к 10 часам, Утицкий лес и д. Семеновское. Всюду немецкие войска сыграли решающую роль. Там, где французы действовали «в одиночку», как, например, при атаке Бонами батареи Раевского, все заканчивалось неудачей. Особую роль сыграла немецкая кавалерия в окончательном покорении «большого редута» и кавалерийском бое к востоку от него. Ключевую роль немцев Дитфурт отметил и в действиях противоборствующей русской армии – Е. Вюртембергского, Вольцогена и др. Хотя сражение и не закончилось полным разгромом русской армии, что Дитфурт связывал, прежде всего, с ошибками французского командования, недостаточно хорошей организацией и моральным состоянием французских частей, русские потери составили 40–45 тыс. (10–12 тыс. убитыми и 30–33 тыс. ранеными), 30 орудий и 5 тыс. пленными. Французские потери составили 30 тыс. человек.
