Эта операция, проведенная нами в отношении трех дивизий Даву, выявила две характерные особенности: во-первых, командиры в рапортах, тем более составленных сразу после боя, были склонны весьма завышать потери, а во-вторых, в эти цифры автоматически включались те, кто по тем или иным причинам оторвался от своей части.
Есть ли иные способы просчитать общие потери Великой армии 5–7 сентября? По нашему мнению, их два. Первый из них уже попытался применить А. А. Васильев, сопоставляя ведомости состава армии на 2 и 20 сентября 1812 г.
[2138] Мы в свое время решились повторить эту операцию, внося, на наш взгляд, необходимые коррективы.
На 20–26 сентября 1812 г. в главных силах Великой армии было 73 775 человек пехоты (вместе со штатом артиллерии) и примерно 22 тыс. кавалерии (также вместе с артиллерией)
[2139]. К этим цифрам мы прибавили численность 8-го корпуса, который, находясь в основном в Можайске, не попал в общую ведомость. Данные о численности этого корпуса после Бородина противоречивы (максимальное число бойцов могло быть 5,7 тыс. пехоты и 470 человек кавалерии), поэтому мы взяли условно 6 тыс. человек. Вычли силу пехотных дивизий Пино и Делаборда (примерно 11 тыс.), присоединившихся сразу после сражения, а также 2 тыс. кавалерии из числа маршевых полков. Вычли также боевые потери с 8 по 20 сентября. Только в авангардных боях главной колонны за 8 –13 сентября могло выбыть из строя до 2 тыс., а то и более (эта цифра была рассчитана по потерям среди офицеров – было убито и ранено 54 пехотных и 113 кавалерийских офицеров; все они были строевыми
[2140]). Вычли также небоевые потери с 8 по 20 сентября (по 500 человек в сутки) – 6,5 тыс. человек. Получилось, что на утро 8 сентября в строю гипотетически могло быть 97 275 человек. Поэтому общие потери Великой армии за 5–7 сентября, по нашим прошлым подсчетам, могли составить 32–34 тыс. человек.
Однако мы понимали, что принятый нами способ подсчета имел явные недостатки. Помимо того, что мы вынуждены были оперировать рядом округленных цифр, мы не были в состоянии учесть тех, кто, будучи легко ранен или контужен во время сражения, к 20 сентября уже стал в строй. Так, Уртуль привел интересные цифры по 30-му линейному. По исследованным Уртулем документам в битве при Москве-реке в этом полку был убит 21 и ранен 31 офицер. При первой перекличке в Москве 15 сентября в строю было только 37 офицеров, но при повторной перекличке 1 октября их число возросло до 68. Из них определенно 27 офицеров – это те, кто был ранен в сражении, но возвратился в строй, остальные – это «пропавшие без вести» (впрочем, как отмечает и сам французский историк, полк мог получить и какое-то пополнение).
Работая над книгой «Наполеон в Москве»
[2141], мы попытались максимально привлечь для подсчета численности «московской группировки» Великой армии на конец сентября 1812 г. сохранившиеся документы в фондах архива Исторической службы министерства обороны Франции
[2142]. Анализ этих документов показал, что численность бывших в строю в реальности была заметно выше, чем в сводной таблице, представленной императору в конце сентября 1812 г. В этой связи предложение, высказанное Шамбрэ о необходимости уменьшить показанное в сводных данных число комбатантов на 5–6 тыс. человек, вряд ли может быть поддержано
[2143].
Обратимся к варианту подсчета потерь на основе поименных списков убитых, смертельно раненных и раненых офицеров Великой армии, предложенных Мартиньеном. Начнем с генералов. При сопоставлении поименных списков убитых и раненых генералов, опубликованных Деннье и Фэном
[2144], вариант Мартиньена оказывается явно более предпочтительным. Так, у Деннье в перечень убитых и раненых за 5–7 сентября попал дивизионный генерал Бельяр, раненный 8-го, дивизионный генерал Пажоль, раненный 9-го, бригадный генерал Грасьен, раненный еще под Смоленском… Список Фэна, наоборот, выглядит явно неполным.
Приведем вариант Мартиньена. За 5–7 сентября 1 маршал (Даву) был контужен; 3 дивизионных генерала убито (Монбрён и О. Коленкур) или смертельно ранено (Тарро, умерший 26 или 27 сентября 1812 г.); 11 дивизионных генералов ранено (Компан, Дессе, Фриан, Груши, Лагуссе, Латур-Мобур, Моран, Шампьон де Нансути, Рапп, Сен-Жермен, Шелер, Сокольницкий); 8 бригадных генералов убито (Компер, Дама, Юар, Ланабер, Марион, Плозонн) или смертельно ранено (Лепель, умерший 21 сентября 1812 г., и Ромёф, умерший 9 сентября 1812 г.); 26 бригадных генералов ранено (Альмера, Бессьер – брат маршала, Бонами, Бордесуль, Борестель, Буайе де Ребеваль, Брюни, Дюплен, Хлопицкий, Шуар, Домманже, Дюфур, Жангу (Gengoult), Брейнинг – умер 30 октября 1812 г., Легра, Руссель д’Юрбаль, Хаммерштайн, Викенберг, Красинский, Кёно (Queunot), Мурье, Сюберви, Тест, Тири, Триэр, Бюрт, д’Энен, Каттанео). В этот список, составленный по Мартиньену, А. А. Васильев и А. И. Попов внесли важные коррективы. По их мнению, бригадный генерал Г. Ю. Хлопицкий был ранен только 10 сентября у Крымского, а бригадный генерал И.Б.И. фон Викенберг, по-видимому, в сражении вовсе не участвовал
[2145]. Иногда в список раненых под Бородином (5 сентября) бригадных генералов включают Симера, но он получил генеральский чин только 8 октября 1812 г. Почти аналогичная ситуация была и с вестфальским генералом Хесбергом, который умер от ран, полученных при Бородине, но на время сражения был в чине полковника.
Таким образом, мы можем согласиться с А. А. Васильевым и А. И. Поповым, что 5–7 сентября из состава Великой армии был убит и ранен 51 генерал (включая 1 маршала).
Данные Мартиньена по убитым, смертельно раненным и раненым офицерам за 5–7 сентября представим в виде таблицы. При этом отметим, что в 2011 г. А. А. Васильев взял на себя труд перепроверить наши подсчеты и, обратившись к дополнительному тому Мартиньена
[2146], предложил обновленный вариант цифр
[2147], что мы и пытаемся учесть в данном издании.
