Как же все-таки соотносились представления французов о кровавых потерях русской армии с потерями реальными? К сожалению, спор о точной цифре русских потерь под Бородином не может считаться законченным. На протяжении почти двухсот лет многие историки претендовали на то, чтобы поставить в этой проблеме точку, и всякий раз оказывалось, что решение этого вопроса еще ждет своего часа. В 1988 г. Н. А. Троицкий, опровергая Л. Г. Бескровного (тот говорил о 38,5 тыс. выбывших из строя) и ссылаясь на документ, хранящийся в фондах РГВИА, в котором поименно названы якобы все убитые и раненые генералы и офицеры (633 человека), а также указано число выбывших из строя нижних чинов (45 тыс.), выразил уверенность, что общее число потерь, таким образом, составляло 45,6 тыс. человек
[2161].
Д. Г. Целорунго, опираясь на архивные (в основном формулярные списки) и опубликованные материалы, выявил такое количество убитых и раненных в Бородинском сражении русских офицеров, численность которых почти вдвое превзошла приведенную Троицким цифру!
[2162] В этой связи представляется, что многолетние изыскания по данному вопросу, предпринятые С. В. Шведовым, выглядят на сегодняшний день наиболее убедительными. По его версии, высказанной в 1987 г., за 7 сентября русские потеряли 42 тыс., за 5 сентября – 5,3 тыс. человек
[2163]. Однако позже, продолжив исследования, автор пришел к еще большей цифре – около 53 тыс. человек. Из этого числа общее количество потерь среди строевых чинов составило около 50 тыс. При этом потери кавалерии составили 8 тыс. (40 %), пехоты – 39 тыс. (47 %), артиллерии – 3 тыс. (26 %)
[2164]. В любом случае, представляется, что оценки французами русских потерь оказались, в конечном итоге, достаточно точными!
Чем же все-таки объясняется столь значительная разница в потерях русской и европейской армий, тем более что наполеоновские войска были атакующей стороной, а русские, располагаясь на укрепленной позиции, обладали к тому же еще и перевесом в количестве орудий? Попытаемся вначале обратиться к «техническим причинам», так сказать, объективного свойства.
Во-первых, бросается в глаза высокая эффективность действий французской артиллерии. Дело было не только в ее техническом состоянии, вряд ли превосходящем состояние русской артиллерии, а в несравненно лучшей организации на поле боя. По одним сведениям (Деннье со ссылкой на Ларибуазьера)
[2165], французская армия израсходовала (надо понимать, за 7 сентября) 60 тыс. снарядов, по другим (Гурго)
[2166] – 91 тыс. артиллерийских зарядов (надо полагать, за 5–7 сентября). Шамбрэ вообще указывает 99 тыс. артиллерийских зарядов
[2167]. В бюллетене Наполеон написал о 60 тыс. выпущенных снарядов
[2168]. Полагаем, что артиллерия Великой армии за 5–7 сентября выпустила явно более 90 тыс. снарядов; вероятнее всего, как указал Шамбрэ, 99 тыс. Между прочим, это вполне соответствует тому количеству артиллерийских зарядов (96 тыс.
[2169]), которое использовала французская армия при Ваграме, сопоставимом по масштабам с Бородином. Русская армия израсходовала значительно меньшее количество зарядов. По свидетельству П. Х. Граббе, «только 20 тыс.»
[2170].
Во-вторых, солдаты Великой армии более эффективно, чем русские, использовали и ружейный огонь, в том числе прицельный. По мнению Деннье, опять же со ссылкой на Ларибуазьера, за 7 сентября было израсходовано 1 млн 400 тыс. ружейных зарядов
[2171]. Шамбрэ, который, видимо, более прав, говорил, что расход составил примерно 2 млн патронов
[2172]. Исследования Д. Г. Целорунго по ранениям офицерского корпуса русской армии при Бородине убеждают, что до 65,3 % офицеров, раненных при Бородине, получили ранения и контузии от стрелкового оружия!
[2173] Русские солдаты были обучены ведению стрелкового огня значительно более слабо и нередко вместо стрельбы предпочитали использовать холодное оружие. Вообще, взаимодействие артиллерийского и стрелкового огня и удара во французской армии, как справедливо подчеркнул в свое время М. С. Свечников
[2174], отличалось большой гибкостью.
В-третьих, русская армия включала большое количество неопытных новобранцев, тогда как подавляющую массу солдат Великой армии составляли опытные, а то и многоопытные воины.
