2.2.3. Состав
Французские части составляли основу Великой армии, которая стала формироваться Наполеоном с начала 1811 г. для вторжения в Россию. На 1 июня 1812 г. в Великой армии было по списку 678 080 человек
[611]. В строю из них было примерно 620 тыс.
[612] Из общего списочного состава 322 167 служили в нефранцузской армии
[613]. Реально через русскую границу, согласно подсчетам Шамбрэ, перешло 647 158 человек при 1372 орудиях. В составе первого эшелона было 448 083 человека, включая Австрийский корпус К. Ф. Шварценберга. Из этой суммы число нестроевых составляло примерно 6 %
[614]. Вопрос о национальном составе сил вторжения и тех войск, которые сражались при Бородине, будет рассмотрен ниже. Сейчас же предварительно отметим, что более 1/2 (примерно 255 тыс.) первого эшелона Великой армии составили солдаты частей собственно французской армии. Хотя далеко не все они были природными французами, но их формирование происходило на основе положений французской конскрипции.
При среднем росте европейца XIX в. 160–165 см во французскую армию первоначально призывали лиц не ниже 155 см. Позже, с введением вольтижерских рот, стали брать и низкорослых – не менее 152,4 см. В гренадерских ротах служили высокорослые – имевшие не менее 167,5 см. Иногда, правда, допускались и исключения. Более жесткие требования были к конскриптам в кавалерийские части. Карабинеры должны были быть ростом более 177 см, кирасиры – более 172 см, конные егеря – более 165 см, драгуны – более 162,5 см, гусары – более 160 см
[615]. К 1812 г., в связи с размахом приготовлений к войне с Россией, требования к росту и общему физическому состоянию были несколько ослаблены. Так, во 2, 3, 9-й и 12-й кирасирские полки (они окажутся на Бородинском поле в составе 1-го кавалерийского корпуса) попало несколько сотен конскриптов, предназначавшихся для пехотных полков
[616].
К 1812 г. качество нового пополнения во французские части упало в целом. Новые полки формировались либо из молодых конскриптов с включением некоторых старых, но не самых надежных кадров, либо из беглых рекрутов, прошедших дисциплинарные части. Так, 127, 128 и 129-й линейные полки, созданные в 1811 г., формировались из Ганноверского легиона и конскриптов 1811 г., 130-й – из вспомогательных батальонов, 131, 132 и 133-й – из кадров дисциплинарных полков (полков о. Валхерен, Ре и 2-го Средиземноморского), 34-й легкий – из временного батальона Испанской армии, 35 и 36-й легкие – из дисциплинарных батальонов и т. д. По подсчетам Нафзигера, только дисциплинарные части «поставили» наполеоновской армии к походу 1812 г. 38 351 бывшего дезертира!
[617] В кавалерийские части пополнение попадало более хорошее, однако требовалось немало времени, чтобы его «абсорбировать». Как отмечал весной 1812 г. военный министр, половина новых людей, прибывавшая в кавалерию, не обладала необходимой физической силой, чтобы «держать саблю». Ж. Морван писал, что прибывшие в марте 1812 г. в легкую кавалерию конскрипты получили очень хороших лошадей, но, не обладая навыками верховой езды, ко времени вступления в Берлин изранили уже весь конский состав
[618].
На этом фоне ситуация с новым пополнением в те французские части, которые оказались под Бородином, была значительно лучше. Особенно много конскриптов оказалось в 1-м армейском корпусе Даву. Наполеон, решив увеличить количество действующих батальонов линейных и легких полков до пяти (обычно действующими были 1 –4-е батальоны, а 5-й составлял депо), заставил Даву наполнить шестые (а в значительной степени, и четвертые) батальоны конскриптами и солдатами из штрафных полков. Сержантский состав был выделен из старых батальонов и дополнен выпускниками из специальной школы в Фонтенбло. Таким образом, 4-е и особенно 6-е батальоны 7, 13, 17-го и 33-го легкого (во многом сохранившего свой «голландский состав») в значительной степени состояли из конскриптов Везеля и Страсбурга; 12, 21, 25, 30, 48, 57, 61, 85, 108, 111-го линейных и 15-го легкого – не только из конскриптов 1811 г, но и бывших штрафников. 127-й линейный, созданный только в 1811 г., включал в себя наряду с конскриптами солдат бывшего Ганноверского легиона
[619]. Хотя у командования 1-го корпуса возникли значительные проблемы из-за столь быстрого увеличения полков за счет не самого лучшего «человеческого материала»
[620], но к началу русской кампании они в основном были решены. Конскрипты и штрафники адаптировались и органично вошли в ряды старых кадров. Французские пехотные части 3-го и 4-го армейских корпусов также были заметно пополнены конскриптами и штрафниками. Но так как перед полками этих корпусов не ставилась задача увеличения боевого состава на один дополнительный батальон, абсорбция прошла также неплохо. Правда, уже в ходе кампании среди нового пополнения обнаружилось значительное дезертирство и повышенная заболеваемость. Поэтому в 3-м корпусе Нея 3-и и 4-е батальоны решили упразднить, дополнить за счет этого личный состав 1-х и 2-х батальонов, а из оставшихся людей образовать маршевый полк.
