— Выступает София Ротару!
Мальцев от нечего делать стал осматривать зал и вдруг через несколько столиков заметил человека в офицерской форме. Этим человеком был капитан Галимов. Он возвращался с учебы и сейчас тоже закусывал перед поездом. Мальцев подошел к его столику и поздоровался. Непредсказуемый капитан обрадовался Мальцеву, усадил его рядом и заказал официанту еще одну бутылку вина.
Присмотревшись, Паренек заметил, что с Галимовым что-то не так. Его мундир был минимум на два размера больше, чем требовало того телосложение Галимова. Сам Галимов надувался, выпячивал грудь, но все равно китель на нем болтался, как на вешалке, не говоря уже о штанах.
Выпивши бутылку портвейна, Галимов под большим секретом поведал Пареньку о неприятной истории, в которую он влип на учебе. Причем влип, как оказалось, в прямом смысле этого слова. Неприятность произошла на вторые сутки после прибытия Галимова на курсы повышения квалификации. Вернее, сначала все было хорошо. Со своим соседом по парте он завалился вечером в ресторан, где друзья познакомились с двумя тетками с соседнего столика. Тетки были средних лет, крепкого сложения и повадками напоминали вышедших на охоту свиноматок. Подружки, пошептавшись, поделили между собой мужчин, и Галимов достался тетке по имени Диана. Во время быстрых танцев Диана, распространяя запах дезодоранта и пота, виляла тугой задницей, обтянутой узкой юбкой, так, как будто от этого зависела ее жизнь. Галимов, опьяневший от испарений Дианы, тоже вовсю вилял задом, который облекали пока что его родные офицерские брюки.
После ресторана дороги друзей разошлись. Галимов пошел с Дианой, а его друг с подружкой Дианы Софой. Когда они подошли к зданию с вывеской «Продукты», Диана открыла своим ключом заднюю дверь магазина и пригласила офицера внутрь. В подсобном помещении было жарко и темно, но Диана не разрешила включать свет. В темноте Галимов снял шинель и положил ее на какой-то выступ. Потом он стал искать на что бы присесть. Его внимание привлекла огромная бочка с удобной плоской крышкой. Галимов уселся на бочку. В это время Диана, шумно сопя пористым носом, подошла к бочке и обхватила Галимова за туловище мощными руками.
Вот тут-то и случилась беда. Крышка с треском провернулась, и задница Галимова оказалась погруженной в постное масло, находившееся в бочке. Все произошло мгновенно, Галимов не успел и глазом моргнуть, как его форменные штаны и часть кителя пропитала теплая маслянистая жидкость. Диана испуганно вскрикнула и инстинктивно оттолкнула провалившегося Галимова от себя. От толчка Галимов погрузился в жидкость еще глубже. Теперь в масле была уже вся спина капитана. Сдавленно матерясь, Галимов начал выбираться из западни. Не имея точки опоры, он только еще глубже погружался в бочку, так что скоро наружу торчали только голова и ноги в форменных ботинках.
— Помоги, — прохрипел он, протянув руку. Диана всплеснула полными руками и запричитала:
— Как я теперь масло буду продавать!? Давайте руку, только осторожно, не запачкайте платье, это у меня единственное выходное!
С трудом выбравшись из бочки, Галимов в темноте стал ощупывать себя со всех сторон. С обвисших офицерских брюк струйками стекала на пол пахучая жидкость. Диана благоразумно отошла подальше от Галимова, злобно сверкавшего в темноте глазами.
— Это ж сколько масла на пол вылилось! — продолжала причитать Диана. — Вы бы не могли сцедить с брюк вот сюда, в бочку?
Остаток дней на учебе Галимов проходил в кителе и штанах, которые купил в местном военторге, правда, не своего размера. Промасленный родной мундир и офицерские теплые кальсоны пришлось завернуть в несколько газет и тайно выбросить в мусорный бак.
Вскоре после возвращения Паренька из командировки объявился рядовой Пиксасов. Оказывается все это время он жил на свинарнике, отстоявшем от части километров на пять в сопках. На основании привезенных Мальцевым документов Пиксасова комиссовали по состоянию здоровья, и он уехал домой, в Малый Куналей. Пиксасов-старший по этому поводу потребил вдвоем с Анькой немалое количество веселящих напитков. Учитывая масштабность события, на этот раз он отступил от своих правил и засветил потерявшей бдительность Аньке под глаз. Анька тут же заявила на друга в милицию. Когда подъехала милиция, Пиксасов-старший в знак протеста выпил на глазах у всех пузырек зеленки. Видавшие и не такое милиционеры заломили веселому папаше руки и поволокли в машину. По дороге Пиксасов широко открывал рот и пугал наблюдавших за происходящим соседских женщин ярко-зеленым зевом.
Глава 9
Телемба
Путь на Телембу — сутки по железной дороге и 150 километров на гусеницах по проселкам. Если не считать самих стрельб, то самое главное — это погрузка-разгрузка зенитно-ракетного дивизиона на железнодорожные платформы.
В армии до сих пор ходит история, ставшая легендой. Тогда погрузили на станции отправки дивизион, а на станции назначения обнаружили, что не хватает одной пусковой установки. Платформа, куда ее загнали при погрузке, есть, а самой пусковой нет. Стоит платформа пустая, где пусковая — никто не знает. Заблокировали все движение, пустили по путям мотодрезину, проехали весь маршрут — нет ничего, ни на рельсах, ни справа, ни слева. Испарилась пусковая. А это 24 тонны веса на гусеничном ходу. Выдвигались самые невероятные гипотезы исчезновения: от того, что пусковую забыли на рампе при погрузке, до похищения пусковой китайцами.
А случилось вот что. Два солдата, механик-водитель и оператор этой пусковой, приобретя во время погрузки на рампе в продуктовом ларьке бутылку водки, решили ночью распить ее с комфортом. Чтобы никто не помешал, они взяли все необходимое для приятного времяпрепровождения и на одной из технических остановок пробрались в пусковую. Когда эшелон тронулся и набрал скорость, плохо закрепленная при погрузке пусковая стала болтаться на креплениях, пока не сорвалась с платформы и не упала под откос. Перевернувшись, она опять случайным образом встала на гусеницы. Еще более чудесным образом оба бойца отделались только ушибами. Придя в себя после падения, экипаж пусковой решил продолжать движение на полигон своими силами. Механик-водитель открыл топливную магистраль и повернул вентиль пневматического стартера. Провернувшись несколько раз, дизель как ни в чем не бывало запустился. Выбравшись на шоссе, экипаж добрался до станции Телемба, а потом, уточнив маршрут у местных жителей, взял курс на полигон, куда вскоре и ворвался, грохоча дизелем и опередив основные силы на полдня.
С огромным трудом инцидент удалось локализовать внутри части. Командир части, уже смирившийся с перспективой трибунала, только крутил головой и бормотал: «И они хотят воевать с таким народом… И с такой техникой…»
На этот раз погрузка прошла без проблем. Если, конечно, не считать объявившегося невесть откуда младшего лейтенанта Лосева. Он прибыл на рампу в своей неизменной полевой форме и заявил о своем намерении отправляться со всеми на Телембу. Капитан Козлов, комбат Лосева, резонно рассудил, что боевые стрельбы — это не наряд по котельной, и сказал, что сам он таких решений не принимает, иди, мол, к командиру дивизиона. Майор Кузьмин сказал Лосю, что участие в боевых стрельбах является важным и почетным событием в жизни каждого офицера-стартовика, его нужно заслужить безупречной службой в течение года, после чего приказал Лосю покинуть режимный объект, которым является борзинская погрузочная рампа. Ну, тут Лось, не долго думая, заскрежетал зубами, выкатил глаза и бросился под гусеницы ближайшей пусковой, которая заезжала на рампу. Если бы не реакция механика-водителя, сидевшего за рычагами, то одной жертвой из тех, которыми сопровождаются каждые крупные учения, стало бы больше. Полковник Сивашов в конце концов внял воплям Лося о том, что без армии он не мыслит своей жизни, и сказал, что дает ему последний шанс.
