Теперь от людей уже ничего не зависит, дальше наведение ракеты осуществляет только техника. Еще через секунду из-за облаков раздались раскаты грома. Это включился маршевый прямоточный двигатель ракеты. Все, десять секунд на исходе, сейчас все станет ясно!
В это мгновение громовой гул маршевого двигателя невидимой за низкими облаками ракеты завершился взрывом, от которого под ногами задрожала земля и заложило уши. Это подорвалась боевая часть ракеты.
Наступила звенящая тишина. Вдруг открылся задний люк СНР, и из него вывалились двое солдат в черных танкачах. Забыв про опасное излучение от СОЦ, они радостно подпрыгивали, обнимались, а потом упали и покатились по земле. Они первыми увидели, как обе отметки на локаторе встретились в одной точке, после чего на экране появилось засветка от облака падающих обломков цели и ракеты.
Есть попадание!!!
Цель уничтожена с первой ракеты!
Теперь настала очередь поработать полигонщикам. В воздух поднялись пожарные вертолеты — тушить пожар в тайге, возникший на месте падения обломков «Стрижа» и ракеты.
Хоть стрельбы и называются боевыми и от них много чего зависит в судьбе офицера-стартовика, но все-таки это учения. Вот в 1960-м году, когда сбивали Пауэрса — вот это было напряжение! И ракетчики были еще старого закала, прошедшие Вьетнам, Корею, Египет, а кто и Великую Отечественную захватил. Командующим истребительной авиацией СССР тогда был генерал Савицкий с позывным «Дракон». Сына Бог не дал, так дочь Савицкую в космос отправил. «Локхид U-2» Пауэрса тогда летел на высоте 20 км. Наши истребители-перехватчики МИГ-19 и СУ-9 захлебывались на такой высоте.
— Приказываю сбить!!! Пилот или его семья получит все, что пожелает! — истошно кричит в телефонную трубку Никита Хрущев в Кремле.
И шли на перехват МИГи и «Сухие»! На динамической горке выскакивали на высоту «Локхида» и пытались атаковать его.
— Прошу позаботиться о семье, иду на таран, — это документальная запись переговоров пилота СУ-9 Игоря Ментюкова и генерала Савицкого.
— Обещаю позаботиться! — отвечает «Дракон».
Но так и не достали тогда ни МИГи, ни «Сухие» «Локхида». А сбили его почти под Свердловском ракетчики старинным комплексом С-75, который наводил ужас на пилотов «Фантомов» еще в Египте. Одной ракетой сбили Пауэрса и еще тремя классически расстреляли летевшего вдогонку на МИГе старшего лейтенанта Сергея Сафронова. Разобрались тогда и замяли это дело. Героя Советского Союза, как обещал Хрущев, тогда не дали никому. Ордена Красного Знамени — командиру дивизиона, сбившего «Локхид», и пилоту МИГа Сергею Сафронову. Слово «посмертно» в приказе так и не написали.
Ну а стартовикам на Телембе положен банкет. Закуску привезли с собой, а вот выпивку привозить заранее нельзя — такова традиция. По этой же традиции за выпивкой нужно ехать в поселок на отстрелявшейся обгорелой пусковой. В громадной брезентовой палатке, вмещающей человек двадцать офицеров дивизиона, накрыто два длинных стола. Посередине палатки стоит отопительный аппарат, возимый каждый раз на Телембу — «Поларис». «Поларис» и впрямь похож на ракету, труба метра три высотой с вваренной посередине металлической бочкой. «Поларис» ставится вертикально, а верхний конец трубы выводится в отверстие в палатке. Работает «Поларис» на солярке. Через полчаса гудения железная бочка раскаляется докрасна и в палатке становится тепло.
Собственно героев нынешней Телембы совсем немного. Это расчеты станции обнаружения цели, станции наведения ракет и пусковой установки. Но в офицерской палатке с гудящим «Поларисом» в центре все шумят, поднимают пластмассовые одноразовые стаканчики с водкой, провозглашают тосты, закусывают красной рыбой и консервированной сайрой.
Вот замполит дивизиона майор Козух, как всегда, с выражением сдержанной ответственности за хорошо выполненную работу на красном лице. В его общей тетради появились новые записи — кто и сколько чего выпил на Телембе, кто ездил на пусковой в поселок, кто как вел себя на маршруте следования. Вот на букву «Т» в его тетради зафиксировано, что прапорщик Тонкус в состоянии алкогольного опьянения в поезде упал с верхней полки и головой повредил столик в купе. После падения Тонкус так и не проснулся, а продолжал безмятежно спать до утра, впечатавшись мощным лбом в погнутый столик. А на букву «Л» в тетради уже нет свободного места. Это все из-за Лосева. К тому же еще и одна страница вырвана, хотя тетрадь прошнурована и скреплена печатью. Страницу вырвал Клещиц. Это из-за того, что на этой странице Козух зафиксировал преступно-халатное отношение младшего лейтенанта Лосева к несению наряда в котельной.
Вот командир дивизиона майор Кузьмин — он вырастил отличных офицеров-стартовиков, сбивших цель одной ракетой. Вот молодая поросль — Бас и Плейшнер, их Телемба, а может, Эмба, еще впереди. Вот лейтенант Висляков, который был дублером стреляющей СНР, следующая Телемба по неписанным законам его. Вот младший лейтенант Лосев с его последним армейским шансом. И даже Паренек вроде бы тоже причастен к общей радости.
Радостно и в солдатских палатках. Пройдут года, кто-то станет механизатором в родном селе, кто-то пойдет на завод, ребята женятся, остепенятся, но до последних своих дней они будут помнить Телембу. Сотрутся подробности и детали, но гром стартующей ракеты, от которого трясется земля под ногами, они будут помнить и стариками. И когда-нибудь кто-то из них обязательно возьмет гитару и неумело запоет полузабытые слова наивной солдатской песенки:
Ты видишь сны — она в них героиня,
Всегда ты с ней и лучше всех одет,
А видел ты когда-нибудь пустыню,
Дрожащую от запуска ракет?
Глава 10
Два капитана
После Телембы в бригаде всегда случались какие-то происшествия. То солдаты, напившись лосьона для бритья из солдатской лавки, угонят с техтерритории злосчастный бензовоз, то лейтенанта заберут в местный вытрезвитель, то еще какая напасть приключится.
На этот раз инцидент приключился на неожиданно высоком уровне: командир третьей батареи капитан Галимов пришел на службу с подбитым глазом, а его коллега, комбат второй батареи капитан Козлов, с забинтованной головой, на которой по этой причине даже не держалась фуражка.
На расспросы командира дивизиона и замполита Галимов отвечал стандартно — мол, в Борзе на автобусной остановке напали бичи, избили, забрали деньги и часы. Капитан же Козлов, напротив, на вопросы отвечал непонятной фразой:
— Если я Галимову звездану, то от него только сапоги останутся.
Озадаченный замполит майор Козух привычно достал из сейфа общую тетрадь и занес в соответствующие разделы суть происшедшего.
Капитан Козлов, вопреки своей простецкой фамилии, имел аристократическую внешность. Дивизионные дамы единодушно сходились в мнении, что Козлов — вылитый князь Болконский. В отличие от лейтенанта Вислякова, который считал быдлом всех солдат, капитан Козлов считал быдлом не только солдат, но и всех офицеров бригады, включая командира, полковника Сивашова. Конечно, были исключения, например командир первого дивизиона майор Вольф, который всегда, даже летом, ходил в черных перчатках, а недавно на техтерритории открыл стрельбу из автомата Калашникова. Кстати, за дело. Старослужащий «дедушка», который решил испытать на вшивость заменившегося недавно из Германии Вольфа, как стоял, так и упал лицом в грязь, так, на всякий случай. Отчитался потом Вольф сам перед собой о затраченных патронах, написал объяснительную командиру дивизиона, то есть самому себе. Мол, в целях поддержания дисциплины личного состава. А дисциплина в его дивизионе, кстати, самая лучшая в бригаде. И без истерик, переворачивания тумбочек и разбивания телефонов, чем иногда занимается майор Кузьмин. И офицеры у Вольфа берут с него пример, вот недавно в патруле на виадуке восемь местных бичей поперли на лейтенанта Тухтарова: четыре спереди, четыре сзади. Так Тухтаров, не долго думая, всю обойму в воздух выпустил. Одна пуля отрикошетила от металлической фермы виадука и попала на излете бичу в ногу. Бич так заорал, что от его крика остальных бичей как ветром с виадука сдуло. И надолго. Тухтаров написал утром Вольфу объяснительную, мол, в целях самообороны и защиты офицерской чести применил табельное оружие предупредительными выстрелами вверх. Так Вольф перед строем ему благодарность с занесением в личное дело объявил. С формулировкой «За защиту офицерской чести».
