– Здоровая самоуверенность еще никогда никому не вредила. И тебе это тоже нравится, не так ли, Джун? – спросил он, напряженно глядя на меня. Его голубые глаза, казалось, светились изнутри, и снова я почувствовала мурашки на руках.
– Если самоуверенность не переходит в самолюбие, то да, – ответила я, и во взгляде Престона промелькнуло нечто необъяснимое. – Но поскольку мы родственники, любые попытки флирта со мной в любом случае напрасны.
Престон сощурил глаза.
– Значит, ты не знаешь?
– Что ты имеешь в виду?
Он наклонился так близко, что моего носа достиг аромат его дорогого парфюма.
– Джун, я не могу в первый же день выдать тебе все тайны Бофортов, не так ли?
– Конечно, можешь, просто не хочешь, – сказала я, и Престон рассмеялся.
– Вы, немцы, по-видимому, действительно так прямолинейны, как о вас говорят.
Мы прошли через холодный холл к массивной дубовой двери, и Престон без труда распахнул ее, пропуская меня.
– А вы, англичане, видимо, действительно так вежливы, как говорят, – усмехнувшись, ответила я, стараясь не думать о Блейке, к которому это клише явно не относилось.
Мы вышли на улицу, где над поместьем все еще нависала серость. Мрачные тучи клубились над нашими головами, однако худшее, казалось, уже позади – по крайней мере, дождь уже закончился.
– Я вполне могу быть и грубым, – сказал Престон, поворачиваясь ко мне.
Я рассмеялась.
– Не терпится увидеть это.
Он бросил на меня короткий взгляд.
– Поскольку мы так давно не виделись, я подумал, что твой отец намеренно прячет тебя от нас. Потому что ты ужасно уродлива и безобразна.
Я подняла одну бровь.
– Интересная теория. Ты уже рассказал всем в школе о том, что твоя уродливая кузина приедет погостить?
– Конечно, я даже раздумывал, не взимать ли плату за вход в Грин-Манор. Я даже флаеры напечатал.
– Прости, если разрушила твою мечту.
Он пожал плечами и усмехнулся.
– Ну, самые прекрасные мечты, наверное, самые недостижимые. – При этом он смотрел на меня таким взглядом, что я вдруг поняла, почему девушки якобы без ума от него. Мой взгляд на мгновение скользнул от его широких плеч по подтянутым рукам к стройным бедрам. Чисто физически мои братья, видимо, унаследовали хорошие гены, чему, безусловно, способствовали столь популярные в Корнуолле виды спорта, как верховая езда, серфинг и скалолазание, которые, согласно интернету, входили в школьную программу занятий на свежем воздухе.
– Отец сказал мне, что ты хочешь в Королевскую школу, чтобы потом поступить в Оксфорд, – сменил он тему, и на мгновение мне стало неловко, что я так пристально его разглядываю. Ведь он мой двоюродный брат.
– Приехать сюда было относительно спонтанным решением, – призналась я, бессознательно расправляя плечи, когда мы шагали по дорожке, покрытой белым гравием.
Престон повернулся ко мне и усмехнулся.
– Спонтанная, амбициозная и не безобразная? Ты достаточно интересна с разных сторон, Джун.
– По-видимому, не только я. На самом деле я думала, что вообще не увижу тебя в этом году.
Престон пристально посмотрел на меня.
– И теперь ты разочарована, да?
– Нет, просто я думала, что вы с братом в кругосветном путешествии.
Престон лишь слегка приподнял брови.
– Жизнь иногда подкидывает сюрпризы.
– Зачем вам, собственно, заново учиться выпускной год?
– Ты очень любопытна, – сказал Престон и повел меня по тропинке, которая вела прямо вокруг особняка в заднюю часть поместья. Под одним из высоких деревьев стоял сгорбленный старик, сгребающий листву.
– Это Джозеф, наш садовник, – пояснил Престон.
– Мне настолько любопытно, что я даже не позволю отвлечь себя садовником. Итак?
Престон со смехом провел рукой по волосам.
– Любопытная и смелая. Джун, ты опасная смесь.
– И ты снова уклоняешься от ответа.
Он остановился.
– Допустим, у меня с Блейком были определенные разногласия, и не только с ним. Вряд ли тебя это удивит, не так ли
– По крайней мере, в отношении Блейка меня это не удивляет, – сухо ответила я.
Взгляд Престона встретился с моим.
– Приму это за комплимент, – сказал он, положив руку мне на спину и направляя меня налево. Его прикосновение было приятным, но я все же пошла немного быстрее, чтобы разорвать этот контакт.
Мы следовали по узкой тропинке, извивающейся между искусно сформированными клумбами и живой изгородью, доходившей до самых плеч, пока не достигли задней части дома, откуда местность плавно перетекала в пышный луговой ландшафт. Вдалеке можно было различить между холмами несколько низких строений с загоном, на котором паслись три лошади.
Я глубоко втянула воздух, пахнущий свежестью после дождя.
– Впечатляюще. Действительно невероятно огромное.
– Вон там конюшни, а с той стороны сады. Имению около четырехсот лет, и оно размером в двадцать гектар, – Престон провел рукой в воздухе, огибая серый особняк и парк. – Наши предки построили Грин-Манор во времена правления Елизаветы I. Сэр Уинстон Уинтерли унаследовал особняк около трех сотен лет назад от своей прабабушки, и реконструировал его в качестве загородной резиденции для себя и своей возлюбленной.
Мы повернулись и посмотрели на серый гранитный фасад особняка, весь увитый диким виноградом. Слева находился красивый зимний сад в стеклянной оранжерее, по-видимому, пристроенной позднее, а в центре двустворчатая дверь вела с террасы в большой зал.
– На протяжении многих лет дом постоянно ремонтировали и перестраивали. – Престон ненадолго остановился и наклонился ко мне так, что меня окутал его приятный аромат. – Ходят слухи, что сэр Уинстон Уинтерли, после того как получил дом в свое распоряжение, построил для себя несколько потайных ходов, чтобы незаметно впускать свою любовницу.
Я нахмурилась.
– Только что мы говорили о его возлюбленной. Их что, было несколько?
Престон кивнул и забавным движением обвел свой рот.
– Он перестроил дом для одной из своих любовниц, а затем использовал его для других.
– Что ж, истинный джентльмен. Только не особо приятный.
– Потому что у него в принципе была любовница или потому, что он сменил одну на другую?
– И то, и другое. С приличиями, похоже, у этого человека было не очень. – Ветер стал более холодным, и я, зябко поежившись, обхватила себя руками.
– Постой, ты замерзла? – спросил Престон, и в следующее мгновение снял свою толстовку, чтобы отдать ее мне.
