– У тебя получится сделать клубничный пунш?
– Да. Немного, но да, – ответила она, и он удовлетворенно кивнул:
– Ты лучшая, Бетти.
Кухарка довольно улыбнулась, и я не поняла, почему еще вчера она так плохо отзывалась о Блейке, поскольку, судя по всему, он ей все-таки нравился.
– Уеду на час, – сказал затем Блейк. – Здесь происходит слишком много всего для меня.
– Ты хочешь уехать? Но ты вернешься, не так ли? – спросил дядя Эдгар, как раз появившийся позади Блейка.
– Конечно. – Блейк сунул руки в карманы штанов.
Дядя улыбнулся.
– Куда же ты собрался?
– Проехаться верхом, – коротко ответил Блейк.
Улыбка на добродушном лице моего дяди стала еще шире, и он положил свою большую руку на плечо Блейка.
– Возьми с собой Джун, – предложил он. – И покажи ей окрестности.
Блейк явно не был в восторге от этой идеи.
– Нет, действительно, не стоит, – быстро сказала я, чтобы как-то выпутаться из этой затеи.
– Если она не хочет, мы не должны заставлять ее, – неожиданно пришел мне на помощь Блейк, и хотя мне следовало бы обрадоваться, его слова вместо этого больно укололи меня.
– Но ты же раньше всегда так любила кататься, – настаивал дядя Эдгар. – Я помню, когда ты была с нами девять лет назад, ты так гордо рассказывала мне о своем черном жеребце.
Я быстро помотала головой.
– В самом деле, я уже целую вечность не сидела на лошади.
– Правда? Тогда как раз самое время, – сказал дядя голосом, не терпящим возражений. – Значит, решено, – продолжил он, улыбаясь и потирая руки друг о друга. – А когда ты вернешься, здесь тебя будет ждать небольшой сюрприз.
Глава 8
Мне совсем не хотелось думать о том, какой еще сюрприз будет ждать меня в Грин-Манор после того, как я уже получила один отвратительный подарок. Поездка с Блейком, который обращался со мной на протяжении всего пути из дома так, как будто меня здесь не было – вот уж действительно здорово.
Я попыталась изобразить такое же невозмутимое лицо, как и он, но у меня было чувство, что мне гораздо хуже, чем ему, удается быть безразличной.
– Ты вообще умеешь ездить верхом? – бросил он мне через свое широкое плечо, когда мы вышли на террасу.
Слева от нас возвышалось несколько сложенных друг на друга стульев, и там по-прежнему царила такая же оживленная суета, как и в то время, когда я приехала. Только я уклонилась от молодого человека, который тащил два белых стула в сторону шатра, как вдруг раздался испуганный крик. Еще до того, как я успела отреагировать, Блейк уже рванул меня в сторону, ловя одной рукой сложенную из стульев башню, которую случайно уронил один из доставщиков. Затаив дыхание, я уставилась на множество стульев, которые чуть не обрушились на меня. При этом я чувствовала сердцебиение Блейка, потому что его левая рука все еще прижимала меня к груди, а правой он возвращал тяжелые стулья обратно в исходное положение.
Доставщик и молодая горничная, которая вскрикнула, помогли ему, и через несколько секунд все волнение улеглось. Блейк отпустил меня, снова вернув некоторое расстояние между нами.
– Все в порядке? – спросил он, изучающе разглядывая меня.
Я быстро кивнула. Мое сердце все еще билось слишком быстро, и мне было даже немного неловко, что все люди вокруг смотрели на меня, но еще более неловко было то, что в животе начало покалывать, когда Блейк притянул меня к себе.
– Со мной все хорошо, спасибо, – пробормотала я, пытаясь уловить его завораживающий аромат, который снова напомнил мне о нашей совместной поездке на мотоцикле.
Он коротко кивнул и повернулся в сторону конюшни.
Только когда мы прошли через высокую траву к загону, Блейк повернулся ко мне.
– Ты не ответила мне тогда.
– На какой вопрос?
– На вопрос, умеешь ли ты вообще ездить верхом.
Я отвернулась от него и вместо этого посмотрела на трех лошадей, мирно пасущихся в хорошую погоду, что сразу немного успокоило меня.
– Во всяком случае, лет семь назад могла, – ответила я, сама с трудом веря, что прошло столько времени. В то же время я немного нервничала. Была ли верховая езда действительно чем-то вроде езды на велосипеде и этому невозможно разучиться? Или лошадь сбросит меня при первой же возможности, потому что почувствует мою неуверенность?
– И почему же ты отказалась от этого? – Блейк смотрел на меня так пронзительно, что мне показалось, будто я никогда больше не смогу отвести взгляд. Его голубые глаза блестели, как холодное горное озеро, и я буквально тонула в них. Одновременно я почувствовала, как воздух вокруг меня начинает мерцать, и быстро растерла мурашки на руках.
Я через силу оторвалась от странного притяжения его глаз.
– Об этом я не хочу говорить.
Блейк выглядел озадаченным.
– Не хочешь говорить об этом?
Нахмурившись, я посмотрела на него.
– Нет, не хочу. У тебя какие-то проблемы с этим?
Прошло одно неловкое мгновение, во время которого он не сказал ни слова.
– Конечно, нет, – наконец сказал он. – Но я надеюсь, что ты не упадешь с седла, у меня нет желания поднимать тебя с земли на ходу.
– Не беспокойся об этом. Я не упаду.
– Это мы еще посмотрим.
Уверенность в его голосе раздражала меня, и я задумалась о том, каким был Блейк раньше. Во время моего последнего визита он тоже пытался бросить мне вызов при каждом удобном случае? Я еще помнила двух мальчишек, которые носили брекеты и с которыми я играла в догонялки в коттедже и искала на пляже ракушки, но уже не помнила, чтобы кто-нибудь из них был таким неприятным типом.
Тем временем мы добрались до ограды, окружавшей загон, и я почувствовала, как ветер играет с моими волнистыми волосами.
Январь и два жеребца по-прежнему спокойно паслись. Когда кобыла почуяла запах Блейка, она с тихим фырканьем навострила уши и повернула голову в его сторону. Потом она радостно заржала в знак приветствия и рысью поспешила к нему. Я видела, как Блейк протянул руку и нежно провел ей между ушей, в то время как она несколько раз ткнулась в него носом, требуя больше ласки.
– Привет, красавица, – пробормотал Блейк, от глубокого тембра его голоса у меня по спине пробежала теплая дрожь.
Если Блейк хотел, то, по-видимому, мог быть чутким и добрым, вот только со мной быть таким ему явно не хотелось. Неужели из-за смерти подруги он вел себя так грубо?
– Ты хочешь проехаться на ней или на одном из двух жеребцов? – спросил он.
– Какую лошадь ты бы мне посоветовал? – Я надеялась, что действительно не свалюсь с седла. Такого удовольствия я не хотела ему доставлять.
