— А ты бессовестный тип.
Тот так и застыл на месте.
— Дедушка, что не так? — спросил он.
— Если из провинции никто не приезжает, — ответил старик, — так ты месяц не появляешься, а едва оттуда начальство пожаловало, так ты тут как тут. Ты к кому пришел, ко мне или к начальству?
Секретарь уездного парткома покраснел до корней волос и сказал:
— Виноват, дедушка, я слишком занят.
Между тем старик, показывая на Ли Аньбана, спросил:
— А ты-то настоящий начальник или чей-то заместитель?
Ли Аньбан понял, что старик не смотрит телевизор, поскольку в теленовостях провинции Ли Аньбан появлялся достаточно часто. Только было Юй Дэшуй хотел что-то объяснить старику, как Ли Аньбан, остановив его, ответил:
— Я заместитель.
— То есть выходит, что ты и Юйчэнь — чиновники одного ранга? — спросил старик.
— Начальник Чжу занимает пост в Собрании народных представителей, которое руководит работой провинциальной администрации, поэтому начальник Чжу — мой руководитель, — поспешно ответил Ли Аньбан.
Чисто теоретически Ли Аньбан был прав, ведь по закону провинциальная администрация была подконтрольна Собранию народных представителей, вот только на практике все обстояло иначе.
— Ну раз так, — сказал старик, — то ты ко мне пожаловал явно по какому-нибудь делу?
Юй Дэшуй, видя, что старика несет все дальше, поспешно встрял в разговор:
— Дедушка, начальник Ли пришел просто из уважения, он хороший друг начальника Чжу.
— А почему же Юйчэнь про него ничего не рассказывал? — спросил старик и, показывая на Ли Аньбана, добавил: — Зачем вставать рано, если нет наживы? Да он просто стесняется сказать.
Ли Аньбан про себя подумал, что старик в общем-то прав, и поэтому ответил:
— Дедушка, если у меня появится какая-то проблема, я обязательно к вам приду.
Старик, ударив себя в грудь, заявил:
— Ну, раз ты заехал ко мне из уважения, то впредь, если тебе понадобится Юйчэнь и ты постесняешься обратиться к нему лично, к нему обращусь я, меня он послушает.
Окружающие не знали, плакать им или смеяться, а Ли Аньбан его заверил:
— Непременно, дедушка.
Зато теперь ему стало понятно, что этот старик — честный и прямой человек. Своими манерами он напоминал лягушку на дне колодца, именно этим и объяснялось его самовозвеличивание. Ну а поскольку он был всего-навсего лягушкой с ограниченным кругозором, то, не церемонясь, говорил все в лоб. Зато благодаря этому Ли Аньбан получил тот эффект, о котором мечтал, — дистанция между ними тотчас сократилась. Если бы этот старик был из числа старых педантичных чиновников городской управы, им обоим пришлось бы соблюдать этикет и разыгрывать театральное представление, чтобы разузнать то, что им требовалось. Вместе с тем Ли Аньбан посочувствовал Чжу Юйчэню: Ли Аньбан навестил старика лишь раз в жизни, а тому приходилось бывать дома часто, и всякий раз ему выносили мозг. Неожиданно он понял, почему старик по-прежнему живет в деревне, вместо того чтобы обосноваться в административном центре вместе с Чжу Юйчэнем. Чжу Юйчэнь боялся, что тот окончательно лишит его лица. Ли Аньбан чувствовал, что его поездка оказалась полезной, а заодно позлорадствовал над Чжу Юйчэнем. Тут старик неожиданно обратился к Ли Аньбану:
— Я помогу тебе, а ты тогда уж помоги мне.
— Чем именно? — удивился Ли Аньбан.
— У меня есть двоюродный внук, он уже пять лет работает в уездном суде. Все это время он лелеет мечту стать начальником какого-нибудь отдела, но у него это никак не получается, ну не обидно ли?
Тут же, указывая на секретаря уездного парткома, старик пожаловался:
— Он первый, кто в этом виноват, я ему об этом сколько раз говорил, но он все пропускает мимо ушей.
Секретарь уездного комитета снова покраснел. Ли Аньбан, заметив растерянные взгляды, которыми обменивались остальные уездные чиновники, понял, что тема эта для них больная, а потому попытался ее замять:
— Дедушка, об этом не беспокойтесь, я потом все улажу.
Но старик неожиданно проявил упорство:
— Твое «потом» обернется супом с котом, ты лучше мне прямо скажи, поможешь или нет?
Ли Аньбан оказался припертым к стенке. Не зная, плакать ему или смеяться, он всплеснул руками и сказал:
— Дедушка, ну какой разговор, конечно помогу.
Тот, тыча в него пальцем, произнес:
— Тебе, как чиновнику уровня провинции, бросаться словами на ветер не положено.
Ли Аньбан пожал старику руку и сказал:
— Дедушка, слово порядочного человека не вернешь и на упряжке из четырех коней.
— Наконец-то я понял.
— Что поняли? — в свою очередь спросил Ли Аньбан.
— Ты хороший друг Юйчэня.
Именно эти слова и хотелось услышать Ли Аньбану. Он надеялся, что старик возьмет и донесет до Чжу Юйчэня этот позитивный настрой. Несмотря на всякие застарелые обиды, Ли Аньбан по собственной инициативе навестил его отца, да еще и вызвался помочь. Разве тем самым Ли Аньбан не признавал себя побежденным? Ли Аньбан надеялся, что такая доброжелательность с его стороны тронет Чжу Юйчэня, у которого проснется совесть, после чего их отношения начнут развиваться в благоприятном направлении. Попрощавшись с отцом Чжу Юйчэня, Ли Аньбан, кроме Юй Дэшуя, также пригласил в свою машину секретаря уездного парткома. Едва машина тронулась с места, как Юй Дэшуй сказал:
— Вот и пожалуйста, говорил же, что не надо к нему ехать, а вы поехали. Словно в грязи искупались, разве не так?
Но опять же, Юй Дэшуй знал не все. Ли Аньбан улыбнулся и стал расспрашивать уездного секретаря о работавшем в суде двоюродном внуке старика. Секретарь, вздыхая, покачал головой и сказал:
— Когда в уезде объявляется отец какого-нибудь руководителя, это сравнимо с настоящим бедствием.
По его словам, двоюродный внук этого старика в целом с работой своей справлялся, но мозгов ему не хватало, да и иероглифов он знал не сказать чтобы много. Но ладно, если бы проблема была только в этом, но тот вдобавок нравом походил на своего деда и по любому поводу цапался с коллегами. Когда судья попробовал его урезонить, тот не постеснялся швырнуть его стакан на пол. Наблюдая, как другие занимают чиновничьи должности, двоюродный внук старика захотел того же. Но в суде такой должностью могла считаться лишь должность председателя судебной коллегии. Доведись ему занять это место, в суде не будут знать, куда деваться от сфабрикованных дел и ошибочных приговоров. Ли Аньбан, выслушав секретаря и прояснив ситуацию, предложил:
— А что, если его вообще убрать из суда? К примеру, направить в управление сельхозтехники?
Секретарь снова вздохнул:
