«Вот ведь идиотизм», – подумала Анна. Ее постигло такое глубокое разочарование, что потребовалось некоторое время, прежде чем она решилась позвонить в Министерство информации. Эта работа была следующей в списке по привлекательности. Но ей ответили так же, как и в Военном ведомстве. Никто ничего не хотел обсуждать с претендентом, родившимся не в Британии.
Не может быть, думала Анна, ощущая сосущее чувство в животе, чтобы все руководствовались таким правилом. Но в действительности так и было. В списке мадам Лерош было шесть крупных организаций, где требовались секретари, но никто даже не пригласил Анну на собеседование. Получив отказ в последней по списку организации, Анна совершенно растерялась. Некоторое время она просто стояла у телефона, а потом пошла в кабинет мадам Лерош.
– Мадам, вы уверяли меня, что по окончании курсов я найду себе работу. Но ни в одной из организаций из вашего списка со мной не стали даже разговаривать – потому что я родилась не в Англии.
Понять, что сказала мадам Лерош, было, как всегда, непросто. Правила, касавшиеся британского гражданства, ввели совсем недавно. А может, и давно. Мадам Лерош надеется, что в какой-то момент их отменят. Но сейчас, очевидно, у Анны не получится найти работу.
– Но мадам! Мне нужна работа! Я только поэтому и поступила сюда учиться. И вы уверяли, что я смогу получить работу. Утром я сказала об этом маме…
Анна умолкла: что бы она ни сказала маме, это ничего не изменит. Пусть так… Но как же трудно держать себя в руках!
– Да, ничего не поделаешь… – беспомощно пробормотала мадам Лерош по-французски.
Но Анна, к своему удивлению, возразила:
– Но вы должны что-то сделать!
– Вы уверены? – спросила мадам Лерош и с неудовольствием взглянула на Анну.
Анна не отвела взгляд.
Мадам Лерош промямлила что-то еле слышно и начала рыться среди бумаг у себя на столе. Наконец она извлекла какой-то листок и пробормотала что-то про крест и красного полковника…
– Ему неважно, где я родилась? – спросила Анна.
Но мадам Лерош уже сунула листок ей в руки и прикрикнула:
– Иди! Скорее иди звонить!
По дороге Анна заглянула в листок. Там значилось: достопочт. миссис Хеммонд, полковник Британского общества Красного Креста – и адрес: Воксхолл-Бридж-роуд. Анна опустила в автомат двухпенсовик и набрала номер. Ответивший голос был хрипловатый и резкий, но Анну не спросили, родилась ли она в Британии. Анне предложили прийти на собеседование во второй половине дня. Оставшееся время она провела, с трудом подавляя возбуждение, и все гадала: надо ли звонить маме и сообщать о собеседовании? Но в конце концов решила, что не будет звонить: вдруг из этого ничего не выйдет.
В обед она не могла даже думать о чашке чая и булочке, которые обычно брала в кафе «Лайонс Корнер Хаус». Вместо этого Анна шла по улице, ловила свое отражение в уцелевших витринах магазинов и пыталась понять, соответствует ли ее внешний вид образу секретаря.
В результате на встречу она пришла намного раньше назначенного времени и еще добрых полчаса ходила туда-сюда по Воксхолл-Бридж-роуд.
Место нельзя было назвать привлекательным. Неподалеку находился пивоваренный завод, и вся округа пропиталась кислым запахом хмеля. По улице, клацая и звякая, время от времени проезжал трамвай. Ни один магазин не работал: все было заколочено.
Контора миссис Хеммонд несколько отличалась от того, что ее окружало. Она находилась в поврежденном во время бомбежки здании больницы и выходила на большую площадь. После шума большой улицы казалось, что здесь очень тихо.
Анна позвонила в колокольчик. Дверь открыла женщина в комбинезоне. Она провела Анну через большое темное помещение, которое, видимо, раньше служило больничной палатой, а потом – через ярко освещенную комнату чуть меньших размеров, где шесть немолодых женщин строчили на швейных машинках. И наконец Анна оказалась в крохотной комнатенке, где за столом в окружении мотков шерсти восседала сама достопочтенная миссис Хеммонд. Все вокруг было в шерсти: кусочки шерстяного пуха запутались в ее седых волосах, шерстяные нитки висели на ее стуле, цеплялись к ее форменному платью, и всюду на полу лежали катушки.
– Черт бы побрал эту шерсть! – воскликнула миссис Хеммонд, когда Анна вошла. – Я уже сбилась со счета. Вы сильны в арифметике?
Анна сказала, что да, наверное.
– Это уже неплохо. А что еще вы умеете?
Анне пришлось перечислить все, что было написано в ее Сертификате об окончании школы, а также сказать о том, что она владеет скорописью и тремя языками. Когда она дошла до этого пункта, у миссис Хеммонд вытянулось лицо.
– Не пойдет, – заявила она. – Да вы все это возненавидите! Вам будет здесь безумно скучно.
– Не понимаю, почему мне должно быть здесь скучно, – возразила Анна.
Но миссис Хеммонд отрицательно покачала головой:
– Языки! Они вам здесь не понадобятся. Вам надо куда-нибудь в Военное ведомство. Для такой девушки, как вы – с вашим французским, немецким, хинди, – все это просто безумие!
– Я пыталась устроиться в Военное ведомство. Но меня туда не взяли.
Миссис Хеммонд рассеянно пыталась отцепить клочок шерсти, обмотавшийся вокруг пуговицы.
– Почему? Что им не понравилось?
Анна постаралась набрать в грудь побольше воздуха:
– Я не англичанка.
– Ха! Ирландка! – высказала догадку миссис Хеммонд и добавила со знанием дела: – У вас зеленые глаза.
– Нет, – ответила Анна, – немка.
– Немка?
– Немецкая еврейка. Мой папа – писатель-антифашист. Мы уехали из Германии в 1933 году… – тут Анну внезапно затошнило от привычных объяснений, и она сказала с гордостью: – Нацисты занесли имя моего папы в черный список. А когда мы уехали из Германии, они назначили за его голову награду, хотели захватить его живым или мертвым. Так что я вряд ли могу помешать Британии воевать. Но удивительно, как трудно в этом кого-нибудь убедить.
Возникла пауза. Потом миссис Хеммонд спросила:
– Сколько вам лет?
– Шестнадцать.
– Понятно.
Миссис Хеммонд встала и стряхнула с себя шерсть – словно собака, вылезшая из воды.
– Ладно. Тогда давай посмотрим, из чего состоит работа.
Она подвела Анну к полкам, до потолка забитым пухлыми мешками:
– Шерсть.
Затем указала на шкаф и со щелчком вытянула ящик, набитый заполненными карточками.
– Молодые домохозяйки. – Увидев озадаченное лицо Анны, миссис Хеммонд добавила: – Они живут по всей стране.
– Да, – кивнула Анна.
– Нужно рассылать им шерсть. Они вяжут свитера, носки, шапки-шлемы – все, что нам требуется. И присылают сюда. А мы отправляем эти вещи парням из Вооруженных сил. Это все.
