Похоже, вчерашней смелостью я произвел впечатление на нужных людей. Скорее всего, на Плуто Ноука. Но кто подложил мне записку?! Я сунул ее в карман пиджака и огляделся, надеясь встретить заговорщицкий взгляд. Гэри Дрейк и Нил Броуз смотрели куда-то в другую сторону. Дэвид Окридж и Дункан Прист – популярные ребята, но один живет в Каслмортоне, а другой где-то по дороге на Корс-Лон. А «призраки» – это чисто местное, Лужка Черного Лебедя.
Под окном бегали дистанцию второклассницы, тренируясь ко Дню спорта. Мистер Карвер потрясал хоккейной клюшкой в сторону пробегающей стайки девочек, как Пятница из «Робинзона Крузо». У Люси Снидс сиськи прыгают, как два Нодди.
«Какая разница, кто подсунул мне записку? – подумал я, созерцая кофейно-сливочные икры Дон Мэдден. – Главное, что я ее получил».
– Бисер перед свиньями! – Мистер Данвуди, сопя, вдыхал «Викс» из ингалятора. – Бисер перед свиньями!
Когда я пришел домой, мама висела на телефоне с тетей Алисой, но жизнерадостно помахала мне. По телевизору показывали Уимблдон, звук был отключен. Порывы лета влетали в распахнутые окна дома. Я сделал себе стакан ячменной воды «Робинсон», и маме тоже.
– О! – воскликнула она, когда я поставил стакан у телефона. – Какого заботливого сына я вырастила!
Мама купила «мэрилендское шоколадное печенье». Оно только появилось в продаже – это совершенно роскошная вещь. Я схватил пять штук, ушел наверх, переоделся, лег на кровать, съел все печенье, поставил ELO, «Mr. Blue Sky»
[5], и прослушал песню раз пять или шесть подряд, гадая, какое испытание придумают мне «призраки». Каждый, кто вступает, должен пройти испытание. Переплыть лесное озеро, спуститься в карьер в конце Пиг-лейн, прокрасться ночью в чей-нибудь задний двор. Какая разница? Мне все равно. Если я стану «призраком», каждый день будет таким же сплошным счастьем, как сегодня.
Пластинка кончилась. Я лежал, пропуская через себя все звуки послеобеденного дома.
«Спагетти болоньезе» – это обычно спагетти, мясной фарш и плюха кетчупа. Но сегодня мама приготовила все по настоящему рецепту. Мы с папой и Джулией по очереди отгадывали ингредиенты. Вино, баклажаны (резинистые, но не до тошноты), грибы, морковь, красный перец, чеснок, лук, вонючий сыр, похожий на обрезки ногтей, и красный порошок, который называется паприка. Папа стал рассказывать, как пряности когда-то играли ту же роль, что сейчас золото или нефть. Клиперы и шхуны привозили пряности из Джакарты, Пекина и Японии. Папа сказал, что в те дни Голландия была такой же мощной державой, как теперь Советский Союз. Голландия! (Я часто думаю, что мальчики на самом деле не становятся мужчинами. Просто мальчика закатывают в папье-маше, из которого снаружи лепят мужскую маску. И иногда мальчик вроде как выглядывает изнутри.) Джулия рассказала, как прошел ее день в адвокатской конторе в Мальверне. Она устроилась туда на лето – отвечать на телефон и печатать письма. Она копит деньги, чтобы в августе поехать с Эваном в Европу по «Интеррейлу». Это такой билет, он стоит 175 фунтов, и можно ездить на поезде по всей Европе забесплатно целый месяц. Акрополь на рассвете. Луна над Женевским озером.
Круто.
Теперь настала очередь мамы.
– Вы не поверите, кого я сегодня встретила у Пенелопы Мелроуз.
– А я совсем забыл. – Папа теперь очень старается быть с мамой вежливым. – Как ты съездила? И кто же это был?
– О, у Пенни прекрасно, как всегда, – но представь себе, там была Ясмина Мортон-Буддит!
– Ясмина Мортон-Буддит? Таких имен не бывает.
– Представь себе, Майкл, ее именно так и зовут. Она была у нас на свадьбе.
– Неужели?
– В студенческие годы мы с Пенни и Ясминой были неразлучны.
– Понимаешь, Джейсон, прекрасный пол охотится стаями. – Папа выразительно кивнул мне.
Я без всякого усилия улыбнулся в ответ.
– Да, папа, – в отличие от неприятного пола, ты хочешь сказать? – спросила Джулия.
Мама не отставала:
– Это Ясмина подарила нам те венецианские бокалы для вина.
– О, эти! С острым дном, которые нельзя поставить на стол? Неужели они все еще собирают пыль у нас на чердаке?
– Я очень удивлена, что ты ее не помнишь. Она такая яркая женщина. Ее муж Берти был полупрофессиональным игроком в гольф.
– Правда? – Папу это впечатлило. – А почему «был»?
– Потому что он перешел в профессионалы и на радостях сбежал с физиотерапевтшей. Прихватив все деньги с семейных счетов. Ясмина, бедняжка, осталась без гроша.
Папа сделал лицо, как у Клинта Иствуда:
– Да что он за мужчина после этого?
– Но для Ясмины это обернулось благом. Она открыла фирму по дизайну интерьеров.
– Рискованная затея. – Папа втянул воздух сквозь зубы.
– Ее первый магазин в Мэйфере имел такой успех, что она открыла второй в Бате, не прошло и года. Ясмина не из тех, кто любит якобы между делом упомянуть знаменитостей из числа своих знакомых, но она работала и для королевской семьи. Сейчас она гостит у Пенни, потому что открывает третий магазин – в Челтнеме. С большим галерейным пространством для выставок. Но она наняла управляющую для магазина, а та в последний момент отказалась.
– Кадры! Это всегда большая проблема. Я как раз вчера говорил Дэнни Лоулору, что…
– И вот Ясмина предложила эту работу мне.
Воцарилось изумленное молчание.
– Мама, это же здорово, просто фантастика! – просияла Джулия.
– Спасибо, милая.
Папа улыбнулся одними губами:
– Безусловно, Хелена, это очень лестное предложение.
– Я полтора года управляла бутиком Фриды Хенбрук в Челси.
– Ты про ту забавную лавчонку, где ты работала после колледжа?
– У мамы потрясающее чувство цвета, текстуры, фактуры и все такое, – объяснила папе Джулия. – И она феноменально умеет обращаться с людьми. Она их обаяет, и они у нее купят что угодно.
– Я этого не отрицаю, помилуйте! – Папа шутливо поднял руки. – Я уверен, что эта Морда-Буден не стала бы…
– Мортон-Буддит. Ясмина Мортон-Буддит.
– …не стала бы говорить об этом, если бы у нее были какие-то сомнения, но…
– Ясмина – предприниматель от Бога. Она очень тщательно относится к подбору персонала.
– И… что же ты ей ответила?
– Она позвонит в понедельник.
На колокольне Святого Гавриила звонари начали еженедельную репетицию.
– Только, Хелена… я надеюсь, это не какая-нибудь финансовая пирамида?
– Это магазин товаров для оформления интерьера, Майкл.
