— Нет, сир, та дама поручила забрать его у меня, чтобы передать ее величеству королеве.
Тут на него накинулась королева:
— Как вы могли поверить, монсеньор, что я, которая не удостоила вас даже единым словом, выбрала бы посредником именно вас, чтобы за спиной своего супруга-короля доверить вам провести сделку?
Луи де Роган был в отчаянии и предложил заплатить за украшение, даже если он сам и не располагает такой огромной суммой.
Разгневанный король собрался с силами и вынес решение:
— Я хочу, чтобы вы оправдались, кузен. Кроме того, я поручу самым тщательным образом обыскать ваш парижский дворец. На его дверь нужно поставить королевскую печать, чтобы никто не смог пробраться туда незамеченным.
Это означало временное лишение кардинала прав на владение дворцом, а также его арест.
Услышав это, Роган на коленях умолял короля не подвергать его такому позору. Но обычно добродушный король в присутствии своей разгневанной супруги не решился проявить снисхождение.
Луи де Рогана отвели в соседнюю комнату, где ему удалось через слугу передать устное послание своему домашнему священнику. Тот должен был тотчас же уничтожить все документы, хранящиеся в красной папке. Как позднее выяснилось на процессе, это были написанные мадам де ла Мотт-Валуа фальшивые письма Марии-Антуанетты.
Слуга быстро побежал во двор замка, вскочил на лошадь и ветром помчался в городской дворец кардинала, чтобы опередить жандармов, пока не опечатали здание.
В этот день королева была очень довольна своим обычно нерешительным супругом и написала императору Иосифу:
«Я уверена, что мы больше не услышим об этой отвратительной афере».
Глава тридцатая
Мне нелегко излагать истинную историю, которая крылась за аферой с колье. Она была такой невероятной и такой безрассудной. Сочини ее писатель, каждый читатель нашел бы ее просто фантастической.
Главным действующим лицом драмы была загадочная фигура — Жанна, дочь обедневшего дворянина из древнего королевского рода Валуа и его супруги, опустившейся служанки. Когда Жанне было семь лет, ее отец умер от пьянства. Матери ничего не оставалось, как стать шлюхой, а маленькую дочку отправить попрошайничать. Одна милосердная маркиза узнала о судьбе малышки и взяла к себе. Она дала ей хорошее воспитание и в четырнадцать лет отправила в монастырь, надеясь, что Жанна примет постриг.
Но у той на уме было другое, она не собиралась похоронить себя за монастырскими стенами. В двадцать два года она бежала оттуда и вышла замуж за жандармского офицера из мелкопоместных дворян по имени Николас де ла Мотт.
— Молодой человек был такой же, как она сама. Оба были готовы на все, чтобы добиться богатства и власти, — могла сообщить мадам дю Плесси, так она ежедневно присутствовала на процессе против кардинала де Рогана.
Королеве была любопытна эта история, поэтому она велела гувернантке своих детей каждый день описывать ей, что нового в деле ее заклятого врага.
Кардинал с самого начала впутал в дело мадам Жанну де ла Мотт-Валуа. Ее благодетельница маркиза де Буленвилье простила ей бегство из монастыря и представила кардиналу де Рогану. Тот сразу же влюбился в хорошенькую молодую женщину и, чтобы сделать ей приятное, оплатил все долги молодой супружеской пары. Взамен месье де ла Мотт должен был смириться с судьбой рогоносца. С этих пор бывшая попрошайка стала называться «графиней де ла Мотт-Валуа».
На деньги кардинала Жанна и Николас сняли себе прекрасный дом в Париже. Слух о ее благородном происхождении распространился по всей округе. На кредит, который ей буквально навязали, супруги роскошно обставили дом. Они давали приемы, на которых столы ломились от изысканных блюд, и устраивали вечера с карточными играми, во время которых грабили своих состоятельных гостей.
Так продолжалось какое-то время, пока некоторые из кредиторов не стали слишком назойливыми. Банкротство герцога де Гемена было еще свежо в памяти. Тут графиня заявила, что хочет отправиться в Версаль и напомнить при дворе о своих законных притязаниях как человек, состоявший в некотором родстве с королевской семьей.
Вскоре после этого обманщице была пожалована пенсия в размере полутора тысяч ливров. Вначале Жанна и Николас были довольны.
Не могу умолчать о том, что де Роган был как будто создан для роли, которую ему отвела де ла Мотт. Наивный, как овца, и доверчивый, словно маленький ребенок, к тому же тщеславный и одержимый желанием власти. Короче — прирожденный простофиля. К несчастью, он был еще и суеверным — вопреки всякому «просвещению». Таким он предстал перед графом Калиостро. И де ла Мотт познакомилась с магом, который открыл графине тайное желание кардинала Рогана стать первым министром Франции. Жанна де ла Мотт была удивлена.
— Почему кардинал до сих пор не исполнил свое желание? В чем проблема?
Узнав, что королева ненавидит де Рогана и пресекает все его попытки в осуществлении заветного желания, графиня поняла, что это ее шанс. Де ла Мотт начала ловко намекать на свою «добрую подругу» королеву и придумывала милые маленькие лживые истории.
Таким образом, женщина внушила ему, что она лучшая посредница между ним и королевой. Положить свое сердце к ногам королевы — вот его самое горячее желание, понял Луи де Роган. Для этого он готов был сделать все что угодно. И ловкая обманщица пообещала ему, что в выгодном свете представит все его достоинства королеве.
У Жанны был очень преданный любовник, секретарь, который умел прекрасно писать. Ему она и поручила составить письма, которые будто бы вышли из-под пера королевы и адресованы ее «любимой подруге Жанне Валуа».
Роган ни секунды не сомневался, что речь идет о подлинных письмах Марии-Антуанетты. И тут обманщице пришла в голову еще более сумасбродная идея: а что, если ей пустить в ход тайную переписку между недалеким церковником и ничего не подозревающей королевой?
Она дала кардиналу хороший совет составить подробный отчет обо всем, что случилось раньше, начиная с его деятельности на посту французского посланника при Марии-Терезии и заканчивая его дерзким непрошеным появлением на ее частном празднике в честь русского царевича.
Роган вложил в письмо всю душу и передал Жанне свое творение, чтобы она в подходящий момент доставила его королеве. На ответное письмо де ла Мотт понадобилась целая неделя. Ей нельзя было допустить ошибку. Кардинал был в восторге. Королева писала:
«Я очень рада, господин кардинал, что не должна больше видеть в вас виновного. Вы испрашиваете у меня аудиенцию, которую я пока еще не могу вам предоставить. Но я даю вам мое слово: если обстоятельств позволят, я незамедлительно поставлю вас в известность через мою милую подругу Жанну Валуа. Я надеюсь на ваше молчание».
Никогда в жизни Мария-Антуанетта не стала бы предоставлять аудиенцию главному альмонарию. Так что Жанне нужно было найти кого-то другого, кто сыграет роль королевы. Встреча должна была бы состояться ночью на открытом воздухе. Как смог бы кардинал заметить обман?
