Между тем наличие мужчин с синдромом де ля Шапеля (синдром ХХ у мужчин) доказывает, что «функционирующий» (гормоносодержащий) семенник может развиваться и в отсутствие гоноцитов. Действительно, гены могут остановить развитие по мужскому типу, даже несмотря на присутствие SRY. Пол зависит от взаимодействия многих генов: SRY активно способствует развитию по мужскому типу, стимулируя ген SOX9, тогда как у женщин белки типа B-catenin активно способствуют развитию по женскому типу, подавляя SOX9.
Соски – свидетельство той части пути развития, которую мужчины и женщины проходят вместе, следуя основному шаблону, из которого мы все происходим. Соски и рудиментарная грудь формируются еще до того момента, когда выбирается путь развития плода. К моменту полового созревания у женщин начнет расти грудь, то же самое произойдет и у мужчины, если он станет принимать эстроген. Техническое оснащение у всех одинаковое, но гормоны управляют нашим оборудованием по-разному.
Вот почему тем более странно, что во многих странах женщины могут попасть в тюрьму за публичную демонстрацию сосков, в то время как мужчины имеют право делать это по своему усмотрению. Американские мужчины получили это право еще в 1930-х гг., а женские тела до сих пор подвергаются цензуре по всей стране, особенно в Go Topless Day (День топлес). Он выпадает на любое воскресенье в августе, которое ближе всего к Women’s Equality Day (Дню равенства женщин). 26 августа – пусть и не государственный праздник, но с 1971 г. «официально признанная дата». В США каждый штат обладает юрисдикцией в вопросах «общественной морали», включая соски, поэтому мать, кормящая грудью младенца, может оказаться под арестом, стоит ей пересечь границу штата. Я вырос в полутора километрах от границы между дружелюбным по отношению к соскам Иллинойсом и противостоящей соскам Индианой, где обнажение «женских сосков» представляет собой правонарушение класса B. Facebook – это интернет-версия штата Индиана.
Даже там, где закон допускает обнажение груди, женщин часто задерживают за «нарушение общественного порядка», явно используя лазейку в законе, из-за которой Холли Ван Воаст и оказалась в суде. Когда полиция арестовала ее за непристойное поведение, осознав свою ошибку, они решили предъявить ей другое обвинение. Однажды поводом для ареста послужила проблема гигиены. И только в феврале 2013 г., после очередного противоправного задержания Холли Ван Воаст, полиция Нью-Йорка получила официальное напоминание о том, что нельзя задерживать женщин за то, что «она просто публично обнажила свою грудь»
{120}.
Различие между мужскими и женскими сосками нельзя провести по количеству грудной ткани под ними, ведь у многих мужчин, особенно страдающих ожирением, этой ткани больше, чем у женщин. Точно так же сотрудники правоохранительных органов не могут разглядеть хромосомный состав человека, чтобы решить, чьи соски перед ними. Получается, что женский сосок – это вопрос контекста. Сам по себе образ женщины, в сочетании с ее сосками, воспринимается как повод для возникновения беспорядка.
Для тех, кто изучает эмбриологию, с каждым годом становится все очевидней, что любой физиологический результат, включая пол, является совокупностью факторов, начиная с набора генов и заканчивая четкой временной привязкой. Поэтому Лонда Шибинджер считает, что «пол человека представляет собой непрерывный процесс». Примерно 1 % населения Земли относят не к мужскому или женскому полу, а к интерсексуалам. Оценка довольно грубая, поскольку сразу после рождения многие младенцы подвергаются немедленному хирургическому или гормональному вмешательству, чтобы подтолкнуть их к развитию определенных половых признаков. Еще больше путаницы возникает из-за документов, которые должны заполнять акушеры. Германия – единственная страна, где в свидетельстве о рождении может быть написано мужчина, женщина или другое. «Однако чаще всего нас принуждают сделать выбор в пользу одной из двух категорий, – говорит Шибинджер. – Даже если эти категории не отражают реальность. Почему так происходит?»
Потому что мы склонны упрощать все сложное? Это черта особенно характерна для мозга, который подвергается воздействию большего количества тестостерона во время внутриутробного развития, – другими словами, для мозга мужчин. Хотя аналогичный эффект тестостерона можно наблюдать во время трансгендерного перехода. Согласно задокументированным свидетельствам изменения в сером веществе могут произойти всего за месяц. Например, зоны мозга, отвечающие за речь – зоны Брока и Вернике, – заметно уменьшаются в размерах. По словам Андреаса Хана из Венского медицинского университета, при более высоком уровне тестостерона у детей наблюдается меньший словарный запас, а у женщин, принимающих тестостерон во время трансгендерного перехода, уменьшается беглость речи
{121}.
Различия между полами выходят за пределы гормонов и врожденной биологии. В гораздо большей степени они определяются самовосприятием в нашем поделенном по гендерному признаку мире. Кейтлин Дженнер, недавно совершившая трансгендерный переход, заявила в своем реалити-шоу: «Мой мозг гораздо более женский, чем мужской». Тогда многие приветствовали ее смелость и готовность публично отождествить себя с маргинализированной группой населения. Но журналистка Элинор Беркетт, среди прочих, оспорила это заявление в эссе для The New York Times, написав, что Дженнер не может иметь женский мозг, не пройдя все, что приходится пройти женщине от рождения, «не набрав определенный опыт, не испытав определенные унижения и не получив определенные знаки внимания в мире, где на вас смотрят как на женщину». Женственность важна не столько с точки зрения биологии, утверждает Беркетт, сколько с точки зрения «социальной парадигмы, подчинившей женщин», поэтому стать женщиной в одночасье нельзя.
Между тем маскулинность не особенно меняет общество к лучшему. Работая с мужчинами и помогая им выйти за пределы мужского кодекса – строить дружеские отношения и выражать эмоции (помимо гнева), – Роб Гарфилд обнаружил: большая часть того, что принято относить к кодексу, пусть и с трудом, но поддается изменениям. Он приводит аналогию с существами из книг о Гарри Поттере – дементорами. «Они парят вокруг человека, высасывая из него жизненную силу. Социальные стереотипы для мужчин – те же самые дементоры. Одному из них я дал имя Гомофоб. Именно культурный стереотип отпугивает мужчин от того, чтобы проявить заинтересованность друг в друге, теплоту и восхищение. И все из-за культурных табу, из-за боязни, что их примут за геев».
Мужчины гораздо реже посещают врачей, чем женщины, по статистике на 134 000 000 визитов в год. Причина опять же коренится в мужском коде поведения: «Будь сильным, независимым, несгибаемым, не подавай виду, если что-то болит или если испытываешь страдания, – говорит Гарфилд. – Постепенно ситуация меняется, но это по-прежнему большая проблема».
