Я сжала губы, отказываясь спорить, хотя дядя просто не желал признавать очевидное. Мне очень хорошо знакомо это чувство, и я не стану лишать его покоя, хотя и безосновательного.
Хочет дядя взглянуть в глаза правде или нет, но факт остается фактом: Натаниэль знал про Джека-потрошителя больше, чем любой из нас.
Глава 14. Любить Кресуэлла
Комнаты Одри Роуз
Пятая авеню, Нью-Йорк
5 февраля 1889 года
– Ты уже решила, что завтра сделаешь с волосами? – спросила Дачиана, поправляя перед зеркалом собственную высокую прическу. – Если уложишь так, сможешь показать то потрясающее ожерелье.
– Или можешь распустить их, и плевать, что скажут остальные, – добавила Иляна с очаровательным, как всегда, румынским акцентом.
Она бросила критический взгляд на Дачиану, расчесывая собственные локоны.
– Все равно фата скроет ожерелье.
– Да, но после церемонии она будет разгуливать без этой ерунды. – Дачиана воткнула в волосы цветок. – Возможно, в первую брачную ночь нашему другу больше понравится, чтобы ее волосы были убраны и не мешали.
Она поиграла бровями, и мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы быть уверенной: тетушка Амелия неистово крестится и собирается грохнуться в обморок.
– Мисс Кресуэлл!
Тетя схватила с туалетного столика веер и принялась яростно обмахивать им свое побагровевшее лицо. На лбу у нее неприятно запульсировала жилка.
– Пожалуйста, следите за своим языком.
– Мои извинения, леди Кларенс. Мисс Кресуэлл любит говорить правду. – Иляна тяжело вздохнула, и я с трудом удержалась от улыбки. Она на собственном опыте знала, каково любить Кресуэллов.
– Они совсем скоро поженятся, – сказала Дачиана. – Полагаю, в постели они будут не просто держаться за руки. Она может забеременеть только от того, как они смотрят друг на друга, когда думают, что никто не видит. Сейчас это было бы совершенно неприлично, особенно перед первым блюдом.
Все в комнате тотчас затаили дыхание. Дачиана повела плечом и вернулась к созерцанию своей прически, словно и не бросала только что интимных намеков и чуть не довела мою тетушку до апоплексии. Упоминание таких вещей, как беременность, и ее медицинские объяснения просто недопустимы в приличном обществе.
Иляна воздела очи горе, как будто безмолвно сообщая, что учить Кресуэллов тактичности – безнадежное дело.
– Вот. Это будет превосходно.
Лиза открыла модный журнал и, чтобы всех отвлечь, показала иллюстрацию со сложной прической.
– Видишь, как естественно падают ей на плечи завитые локоны, а половина прядей заплетена в косы, уложенные короной? Очень изысканно и интересно. Думаю, еще мы можем вплести тебе в косы флердоранж и украсить драгоценными камнями. Получится корона из цветов и драгоценных камней.
Прикусив губу, я рассмотрела прическу. Надо думать, это последний писк моды, но мне она больше напоминала растрепанное воронье гнездо. Не хватало только прутьев и сухих листьев. Я возблагодарила Бога, что свадьба назначена не на осень, иначе мне в волосы понатыкали бы именно эти украшения. Томас упал бы на алтарь от смеха. Хотя, может быть, оно того стоило бы.
Сообразив, что Лиза ждет ответа, я вымолвила лучший комплимент, какой смогла придумать.
– Она… интересная.
Дачиана с Иляной фыркнули, но сердитый взгляд кузины заставил обеих зажать рты руками в тщетных попытках подавить смешки. Я бросила на них свой самый умоляющий взгляд – все эти прихорашивания уже начинали меня раздражать.
– Если позволите, – Дачиана грациозно вскочила на ноги, – схожу к брату и отправлюсь отдыхать.
Она взяла меня за руки и расцеловала в обе щеки.
– Доброй ночи, Одри Роуз. Выспись. Завтра мы официально станем сестрами! Не могу выразить, как я счастлива, что ты войдешь в мою семью. Даже не знаю, кто этого больше ждет: я или Томас!
Иляна театрально вздохнула, глянув на Дачиану: «Кресуэлл!» и обняла меня на прощание.
– Увидимся утром. Постарайся спать крепко. Обещаю, свадьба будет незабываемой.
Я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
– Ты так думаешь?
Она кивнула.
– Ты просто подойдешь в красивом платье к Томасу, вы обменяетесь клятвами, поедите пирожных – и в ваших жизнях начнется новая глава. Совместная. Все будет замечательно, вот увидишь.
– Спасибо.
Я обняла ее крепче.
Как только они ушли, Лиза опять ткнула в картинку в журнале.
– Ну что?
Я сглотнула, надеясь, что растущий ужас не отражается на моем лице.
– Может, лучше всего будет простая прическа. Платье и так богато украшено – весь этот бисер и вышивка, да еще и бриллиантовая диадема…
Я замолчала, заметив, как тетушка с кузиной напряглись от моего недостаточного воображения.
– Вы правы. Давайте завьем волосы, утром посмотрим, как будут выглядеть локоны, а потом уже решим.
Уладив этот конфликт, Лиза усадила меня на бархатную скамейку перед туалетным столиком и начала накручивать и закалывать небольшие прядки моих волос. Я постаралась не морщиться, когда она в пылу стараний нечаянно выдернула несколько волосков.
– Не надо так морщиться, – проворчала тетушка Амелия, наклоняясь ко мне и щипая за щеки, пока, я уверена, у меня не полопались все кровеносные сосуды. Я могу умереть от внутреннего кровотечения еще до рассвета. – У тебя появятся морщинки, и ты будешь в двадцать лет выглядеть как пережаренный гусь. Хочешь, чтобы муж так скоро перестал тебя желать?
Я выдохнула и мысленно досчитала до трех.
– Потому что вместо меня он захочет рождественского гуся? – Я вскинула брови. – Говорят же, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок.
Лиза попыталась за кашлем спрятать смех и бросилась к моему сундуку рыться в вещах. Я сделала еще один глубокий вдох и считала до тех пор, пока очередной резкий ответ не растаял у меня на языке. Я сильно сомневалась, что кто-то ведет такие беседы с Томасом в предсвадебный вечер. Мужчины гордятся старением. Они могут облысеть и отрастить живот и все равно отхватить завидную добычу и жениться на невесте на двадцать лет моложе себя. А юным леди небеса запрещают стареть и гордиться морщинами – теми самыми морщинами, которые говорят о хорошо прожитой жизни, о том, что нам хватило решимости жить счастливо, ни на кого не оглядываясь. Я нахмурилась своему отражению.
– Выпрямись. – Тетушка Амелия слегка хлопнула меня по спине веером. – У тебя совершенно неправильная осанка. Если ты завтра будешь горбиться, диадема свалится с твоей умной головы. Ты же хочешь хорошо выглядеть перед своим женихом? Я не могу…
