Мы снова погрузились в молчание, нарушаемое только звуками грозы и шорохом переворачиваемых страниц. Я обнаружила еще несколько пропавших в Лондоне женщин и добавила их имена в свои записи, совершенно не надеясь на их значимость для нынешнего американского расследования, но отчаянно нуждаясь в любых ниточках. Время шло, и Томас становился все более беспокойным.
Он встал и принялся ходить по комнате, бормоча себе под нос на румынском. Я занервничала, что он слишком взволнован, чтобы сосредоточиться и увидеть те зацепки, которые умел заметить только он. Если мы вскоре не отыщем нужную ниточку, все это дело рассыплется у нас на глазах.
Я слегка дотронулась до Томаса, и он вздрогнул.
– Кресуэлл, хочешь, завтра отправимся на поиски приключений?
Его волнение тут же рассеялось. Он прижал мою ладонь к своей груди.
– Чувствуешь? – Его сердце восторженно колотилось. – Уодсворт, ты заставляешь мое мрачное сердце петь.
Он осторожно перевернул мою руку и поцеловал ладонь. Нервные окончания прошило электричеством. Меня тянуло снова прикоснуться к нему, исследуя, как несколько ночей назад. Я сжала руку в кулак. Я не имею права желать его с такой силой.
– На самом деле вопрос в том, хочешь ли ты отправиться на поиски приключений со мной сегодня ночью?
Что-то подсказывало мне, что он зовет меня не кататься на санях. Я не отрывала взгляда от его губ. Так легко притвориться, что нескольких последних дней не было. Но они были. Я покачала головой.
– Томас, ты же знаешь, что я не могу.
– Почему? – нахмурился он.
– Ты знаешь – почему, – прошипела я. – Ты обещан другой. Мы не можем поддаться распутным желаниям. Подумай, как это отразится на наших семьях.
– Так уж и не можем? – Он провел большим пальцем по моей нижней губе. В неярком свете его голос звучал вкрадчиво и соблазнительно. – Если мир считает, что мы катимся прямиком в ад, можем заодно получить удовольствие по пути туда. Предпочитаю сплясать с дьяволом, чем петь с ангелами. А ты?
Ливень стучал по окнам, ожидая моего ответа. Не знаю насчет ангелов и дьяволов, но идея провести вечер с Томасом вдвоем, позабыв о наших растущих тревогах, привлекала меня больше, чем следовало.
Почувствовав мою нерешительность, Томас снова поцеловал мое запястье, передвинувшись чуть выше и глядя мне в глаза. Сложно сказать, кому из нас нужнее отвлечься. Я подумала о своих заметках, о пропавших в Лондоне девушках. Большинство были моего возраста или чуть старше. Им даже не дали возможности по-настоящему пожить. Изучить себя или мир вокруг. Жизнь коротка и драгоценна. И преступник может отнять ее, когда мы меньше всего этого ожидаем. Если невозможно предсказать, что ждет нас завтра, то я выбираю сегодня.
Я робко провела пальцами по волосам Томаса. Если мы не найдем информации, он скоро исчезнет из моей жизни. Я больше не хочу проводить ночи без него. Наше время может закончиться в один миг. Если я чему и научилась в результате наших последних расследований, так это жить одним днем. Я зарылась пальцами в его волосы и притянула к себе. Переживания по поводу невест и осложнений растворились в прошлом. Томас прав. Мы уже обречены на ад, глупо, по крайней мере, не насладиться падением.
Я коснулась его губ своими, упиваясь тем, как его взгляд потемнел от желания под стать моему. Я взяла его лицо в ладони, мечтая утонуть в глубине его карих глаз.
– Да. – Я снова поцеловала его, на этот раз крепче. – С удовольствием отправлюсь с тобой на поиски приключений.
Он сжал мою талию и притиснул к столу, обнимая все крепче, пока я не забеспокоилась, что мы сорвем друг с друга одежду, не выходя из этой комнаты. И я совсем не ожидала, что Томас отстранится от меня, неровно дыша.
– Надевай пальто. Я прикажу готовить экипаж. – Озорно сверкнув глазами, он потер руки. – Тебя ждет сюрприз, любимая.
Я осталась стоять, разинув рот и пытаясь собраться с мыслями. Похоже, наши понятия о ночных приключениях весьма различаются, хотя такой поворот был не менее интригующим. Выровняв дыхание, я приказала подать мое пальто.
* * *
Пока мы ехали по городу, ледяной дождь сменился снегом, подчеркнувшим царящее вокруг буйство красок. Яркие огни театров и салунов потрясающе смотрелись на фоне безупречной белизны. Пороки и мораль – величайший контраст этого города.
Вцепившись одной рукой в трость, а другой – в пальто, я осмотрелась. Я-то представляла, что мы будем обниматься в кровати, но Томас привез меня в довольно сомнительное заведение. Снег покрывал обветшалое здание, как толстый слой сценического грима скрывает несовершенства. В ближайшем переулке в мусорных баках шуршали крысы.
– Ну? – спросил Томас. – Разве не восторг?
Я замерзла, снежинки находили все щели в моей зимней броне, и понятия не имела, как это поможет в нашем расследовании. Может, мы приехали сюда, чтобы нас пырнули ножом ради смеха?
– Томас, ты привез меня в грязный салун. Даже не знаю, что и думать.
Он улыбнулся, словно зная какой-то секрет, и протянул руку.
– Стоит тебе глотнуть бренди и потанцевать на столе, я уверен, все будет прекрасно.
– Серьезно, с чего такая одержимость спиртными напитками и танцами на столах?
Я покачала головой, но с любопытством последовала за ним в салун.
Если Белый город казался ангельским, то этот салун – с подходящим названием «Логово дьявола» – был его полной противоположностью. Внутреннее убранство напоминало пустую брюшную полость или глубокую пещеру: темно-сливовые портьеры, эбеновые стены и длинная барная стойка из темного дерева, наводившего на мысли о самых черных ночах. Я уставилась на нее, заметив, что оба конца украшали резные дьяволы с вороновыми крыльями.
Электрические люстры над нами напоминали паутину, лампочки горели через одну. Бутылки с абсентом светились сверхъестественной зеленью, а установленные позади зеркала усиливали их нематериальность. Я ожидала музыку, какой-нибудь гедонистический барабанный бой, но единственной симфонией были голоса посетителей.
Мужчины и женщины в легком подпитии радостно болтали. Некоторые женщины были в бурлескных костюмах, другие – в изысканных закрытых платьях. Люди разных классов перемешались, хотя одним было неуютнее, чем другим. Что-то знакомое чудилось в… В меня врезался темноволосый молодой человек и принялся извиняться с преувеличенной пылкостью.
– Все хорошо.
Я не слишком приглядывалась к нему – беспокоилась, что меня увлекут танцевать канкан, как это произошло с «Лунным карнавалом». Именно его мне и напомнил этот салун – вечеринку только для артистов, которую я посетила на борту «Этрурии». Томас внимательно наблюдал за мной, его губы кривились в усмешке.
– Что? Почему ты так усмехаешься?
Он повел плечом и улыбнулся еще шире.
– Позвольте угостить вас, чтобы искупить мою грубость, – настаивал молодой человек. Я уже и забыла о нем. – Вы пробовали «Зеленую фею»? Она восхитительна.
