Эти примеры преемственности подчеркивают перемены в характере власти. Маленькие королевства уступали место большим. В первом фискальном документе, касающемся всей Англии и датированном началом VII века, перечисляется девятнадцать королей и пятнадцать народностей. Но даже самые великие королевства основывались на тех местах, где жили коренные народы Англии. Джуты из Хемпшира и с острова Уайт заняли места, где в доисторический период жили белги, восточные саксы — древние территории триновантов, а южные саксы учредили свое государство в доисторических границах регнов. Все они даже сохранили прежние столицы. Есть и множество других примеров, подтверждающих, что корни страны уходят очень глубоко в прошлое.
Великий король Кента Этельберт, который правил с конца VI века до 616 года, известен в английской истории как человек, который принял святителя Августина и поддержал его христианскую миссию среди германских племен. Этельберт был в союзе с франкскими королями с континента, и, возможно, он приветствовал Августина из уважения к ним. В любом случае он был тем, кого Беда Достопочтенный называл rex potentissimus, — верховным повелителем английских земель, простирающихся до Хамбера. Также он был первым английским королем, принявшим христианство, за ним последовали король Эссекса и, не столь явно, король Восточной Англии. Но пример Этельберта был чрезвычайно важен для успеха миссии Августина. Августин обратил и домашних, и приближенных короля и, таким образом, в христианство перешла земля, находившаяся под управлением лордов Этельберта. Люди падали на колени перед крестом под двойным давлением уважения и подражания. Они входили в воды рек Кента, где происходили массовые крещения.
Нельзя забывать, что святой Августин прибыл в Англию не для того, чтобы крестить коренных англичан, большинство из которых и так уже были христианами. Он пришел, чтобы обратить в христианство весь остров, чтобы крестить германских переселенцев и их вождей. В 597 году он сошел на берег в Танете и оттуда повел торжественное шествие, распевающее гимны под сенью серебряного креста. Этельберт в должное время связал себя обетом новой веры. Он мог видеть преимущества от связи с институтом, который наследовал Римской империи. Важной частью вклада христианства в развитие Англии была, собственно, переделка старых форм власти. После того как Августин обратил Кент и Эссекс, его собрат-миссионер Паулин принес Священное писание в Нортумберленд. После обращения Суссекса и острова Уайт в конце VII века вся Англия вступила в христианское сообщество. Многие из старых местных церквей были расширены или перестроены в англосаксонском стиле, и в огороженных стенами городах, унаследованных от Рима, выросло множество больших храмов. Использовались все те же священные места, на которых молитвы возносились задолго до того, как возник спор между местной и римской конфессией. Многие из сегодняшних соборов так и хранят в своем центре маленькую англосаксонскую церковь, построенную на месте храма, в который приходили романизированные англичане.
Лидеры местной церкви косо смотрели на явившихся обратить саксов, джутов и фризов. Когда Августин созвал епископов Уэльса, он не поднялся, чтобы поприветствовать их, и его высокомерие заставило вспомнить о старых римских традициях. Местные священники в любом случае ни во что не ставили германских вождей, они и не пытались их обратить. Они были монахами и миссионерами, которых обучали молитвам кельтским святым (вспомните все эти маленькие церквушки в Корнуолле) и которые не видели авторитета и красоты в том, чем, по своей сути, была церковь епископов и администраторов — администраторов, которые в самом деле желали работать с королями чужеземцев и готовились к этому. Священники с другой стороны Северна не стали бы есть из одних мисок с римскими священниками; они бы даже не позволили своим собакам вылизать их посуду. Тем не менее в битве за веру они проиграли. Римская церковь стала английской христианской церковью, и старая вера англичан канула в Лету. Это не первый и не последний пример культурной амнезии.
Со своей стороны, короли осознавали все преимущества римской веры. Христос был куда более мощной поддержкой в войне, чем Один, а христианский бог предлагал более эффективную власть, чем Тор. Один языческий жрец прошлого попал в беду, разрушив свой храм, чтобы доказать истину. Римская церковь предпочитала правление сильных королей и сплоченных правительств: это делало работу по религиозному управлению гораздо проще. Священники были грамотными людьми королевства, и, когда выпускались официальные документы, документы о праве собственности и обращения любого рода, клерики превращались в незаменимых государственных администраторов. Практически в тот же момент, когда первые миссионеры ступили на английскую землю в Танете, короли близлежащих земель начали выпускать законы: «Если кто-либо убьет человека, он должен уплатить виру в 100 шиллингов. Если кто-либо таскал другого за волосы, 50 скеатов [серебряных пенни] должны быть уплачены в компенсацию».
Также короли были рады присвоить якобы священную роль тех, кому народ поклоняется во время публичных религиозных ритуалов. Это был способ укрепить власть. Это был способ усилить уважение и обеспечить послушание. Короли и святые появляются в Англии в один и тот же период. И очень часто они оказываются одним и тем же лицом. Король Эдвин и король Этельберт известны последующим поколениям как святой Эдвин и святой Этельберт. Иногда бывало и наоборот. Король Кента Сигеберт был убит двумя своими дружинниками из-за докучливого обыкновения прощать своих врагов.
Но в целом христианство помогло привнести единство в королевство. Применяя старый католический лозунг — народ, который молится вместе, держится вместе. Поощрение священниками моральной дисциплины оказало вполне ощутимый эффект на социальную дисциплину страны. На могилах, где покоятся останки знатных дам VII века, от Кента до Уэссекса, от Мерсии до Восточной Англии, наблюдается куда более сильное единообразие украшений, чем раньше. Различные регионы страны постепенно сближались. Единая английская церковь, казалось, на данном этапе требовала появления единой английской нации. Это было время, когда обращение в христианство превратило всех людей в государстве, по выражению папы Григория I Великого, в «англичан, английскую расу». Вскоре после того, как был составлен список «святых, упокоившихся в земле английской», Беда Достопочтенный писал о «святой церкви английской нации», косвенным образом исключая из нее Уэльс и пиктов. Англия, как мы понимаем ее сегодня, была создана христианской церковью.
Таким образом, церковь имела огромное значение для правительства. Именно поэтому границы епархий повторяют границы древних племенных королевств. Вустер занимает, к примеру, ту же территорию, что и Хвикке, а Херефорд совпадает с Магонсетаном. Линии разделения власти были проведены уже давно. Епархиальные синоды напоминали парламенты, где обсуждались законы и могли встречаться родственники и знакомые. Епископы так или иначе относились к аристократии, были членами различных королевских семей. Когда король собирал церковный синод в Лондоне, его посещала как церковная, так и светская знать.
Королевские эдикты неизменно писались в церковном стиле. Архиепископ Йорка или Кентербери составлял национальный свод законов, консультируясь с королем. Только после вторжения в Англию норманнов произошло какое-то формальное отделение церкви от государства. В свою очередь, монахи и епископы часто состояли в военных отрядах крупных феодалов; один епископ из Шерборна, Хемунд, был убит в кровавом сражении против северных захватчиков. Возможно, он выполнял давнюю роль священника, который еще во времена язычества сопровождал отряды воинов.
