Тем не менее в основном структура жилища оставалась практически одинаковой в течение многих сотен лет. Мебели было мало, предметы домашнего обихода — несовершенны, ложки и миски обычно делали из дерева сами члены семьи. В доме могло быть несколько медных горшков и чаш. В дневное время кровать использовалась как сиденье. Это было бедное жилье для простой жизни. Возможно, кажется удивительным, что и богатые, и бедные сельхозработники в Англии жили примерно в одинаковых жилищах; каким бы ни было их экономическое положение, они возвращались к древним моделям. Это еще один показатель силы традиций в деревне. В более крупных домах можно было обнаружить ту же приверженность целесообразности: центральный холл, ведущий в более маленькие комнаты. Постепенно произошло одно изменение: к концу XIII века, по крайней мере в больших городах, стали прилагать больше усилий, чтобы проложить дренажные системы и выкопать помойные ямы.
Дома XIV века сохранились в гораздо больших количествах, чем жилища более ранних периодов. Они в большинстве своем были более прочными и основательными по сравнению со своими предшественниками, в Лондоне дома часто бывали о трех этажах и достигали высоты от 9 до 12 метров. Деревенский житель мог бы быть потрясен этими городскими «небоскребами», которые не так давно появились в Англии. С середины XIV века в Лондоне также выросли постройки из маленьких желтых кирпичей. Городской дом богатого торговца этого столетия был украшен, а внутри сиял красками и роскошью; гобелены, занавеси и шторы закрывали стены. На полу лежали плитки, а не тростник: поливная керамика наконец была завезена из Испании и Франции, хрусталь — из Венеции, а шелка — из Персии. Все это очень контрастировало с грубой мебелью обычных английских домов, но вкус к роскоши и ярким цветам все больше распространялся среди зажиточных семей. В XV веке в богатых домах появились такие нововведения, как подушки и гобелены, окрашенная материя и ковры, тазы и ширмы, обшивка стен панелями и обивка для скамеек и стульев. Их цвета по современным стандартам вкуса считались бы не подходящими друг к другу, поскольку ярко-желтый, пурпурный и зеленый уживались рядом. От этого ожидали эффекта яркости и жизнерадостности. Именно поэтому на гобеленах, материях и частях одежды иногда вышивали изображение солнца. В том же духе мужчины часто носили туфли разных цветов. Кирпичи и стекло становились все более распространенными. Открытые очаги сменялись каминами.
Предметы из средневековой жизни все еще можно обнаружить в земле. Следы деревянных табуреток и другой мебели, никуда не пропавшие за сотни лет, были найдены в Винчестере и Беверли. Два замка́ были расплющены топором, прежде чем их выбросили; другой замок починил его владелец. При раскопках находят большое количество средневековых замков и запоров, что говорит о жизни в страхе или, по крайней мере, о подозрениях и предосторожностях. Средневековой жизнью правили ключи.
Команды археологов извлекали из земли подсвечники из свинца или медного сплава. К XV веку такие подсвечники стали крупнее, значит, свечи стали толще. Это, в свою очередь, указывает на рост благосостояния. Таким образом, по предметам материальной культуры мы можем делать далеко идущие выводы. К концу XIII века подвесные светильники из стекла начали занимать место каменных и керамических ламп; в начале XIV века масляные лампы, где фитиль плавал в небольшой лужице масла, стали замещаться свечами. Деревянные сосуды (в основном из ясеня) можно найти повсюду, но стекло стало популярным в более богатых семьях только к XIV веку. Появились стеклянные бутыли, кувшины и, конечно, стаканы. Стеклянные емкости для мочи, в которых ее можно было рассмотреть на предмет нездоровья, также были в достаточной степени распространены.
Есть и другие археологические свидетельства жизни давно умерших людей. Весы для взвешивания монет использовались для того, чтобы обнаружить фальшивку, но позднее были преднамеренно испорчены; возможно, после этого их хозяина выставили к позорному столбу. Сосуды из медного сплава или керамики часто чинили, из чего можно предположить, насколько в домашнем хозяйстве ценились даже самые дешевые вещи; трещины в керамике заливали свинцом. Железный шлем перевернули, снабдили ручкой и превратили в кастрюлю. Повсюду можно найти веретена, а также иголки и наперстки, оставшиеся от той эпохи, когда и мужчины, и женщины умели шить ткани и кожу. Это было повсюду распространенное и необходимое занятие. Сохранилось множество ложек и черенков ложек, некоторые с узорами или какими-то отметинами, обозначающими их владельца; это дает нам картину общих обедов. На некоторых найденных сосудах написано: CUM SIS IN MEMSA PRIMO DI PAVRERE PENSA — «Когда садишься обедать, прежде всего подумай о бедных». На броши XIII века имеется надпись: «Я брошь, которая охраняет грудь, чтобы ни один негодяй не протянул к ней руку». На кольце XIV века написано: «Тот, кто тратит больше, чем ему принадлежит, убивает себя без единого удара». Свистки, застежки для книг, письменные принадлежности, крючки, петли, сундуки, шкатулки, кожаные туфли — все это молчаливые свидетельства забытой жизни.
Очень часто подобные находки обнаруживаются в подполах или подвалах. Многие из них выложены кремневой галькой или известью, а в некоторых пол до сих пор выстелен камышом. Есть доказательства существования ступеней, которые вели в такой подвал с улицы, и маленьких окошечек, находящихся на уровне земли. Жизнь ушедших поколений оставляет и другие следы на земле. На потертом полу остались следы от двери, которую кто-то когда-то открывал и закрывал. Давайте войдем.
9
Дьяволы и нечестивцы
Получив свою военную добычу как победитель, Вильгельм приступил к управлению новым королевством. Он конфисковал поместья своих английских противников, в частности тех, кто сражался с ним под Гастингсом. Некоторые из английских тэнов бежали, а других отправили в изгнание. Как это сделал до него Кнуд, Вильгельм собрал большую сумму денег с помощью неожиданно введенного налога. Он был жаден и имел аппетит захватчика. И другие признаки власти вырастали над новыми землями Вильгельма. Куда бы он ни направился, там появлялся замок. Один из таких замков вскоре был построен в самом Лондоне, на берегу сегодняшней Темзы.
Вильгельма поддерживали в его предприятиях многие, кто остался в живых после старого режима. Новоиспеченный король, как и любой иностранный завоеватель до него, понимал, что ему нужны знания и опыт английских администраторов. В первые годы своего правления он нанял английских шерифов. Монастыри по-прежнему управлялись английскими аббатами, несмотря на то что двое из них сражались при Гастингсе. Регенбальд, глава писарей короля Эдуарда Исповедника, стал канцлером Вильгельма.
Среди англичан нашлись и те, кто хотел сражаться. На юго-востоке страны власть Вильгельма не была преобладающей, а на юго-западе, в Эксетере, нашли себе убежище близкие родственники Гарольда. В 1068 году они воспользовались отсутствием Вильгельма, чтобы поднять знамя мятежа. Главным вдохновителем этой идеи была мать Гарольда Гита, которой помогали ирландцы и, возможно, даже даны. Гита была тетей короля Дании. Вильгельм понимал опасность восстания, которое могло охватить всю Северную и Западную Англию, и сразу же по возвращении привел свою армию к стенам Эксетера. Восемнадцать дней он держал город в осаде, и в конце концов Гита бежала вниз по реке Экс, после чего жители сдались.
