Бекет занимался делами во внутренних помещениях, и, когда рыцари вошли, он спокойно поздоровался с ними. Их намерения тем не менее не были ясны, возможно, даже им самим. Есть признаки того, что они хотели арестовать архиепископа или заставить его снова покинуть страну. Но по ходу дела их одолел гнев. Они начали оскорблять Бекета и угрожать ему; он спорил с ними и не испугался их враждебного поведения. Он прошел в собор, чтобы послушать вечерню. Монахи хотели запереть двери, но архиепископ им этого не позволил. Один из монахов, который был с ним в этот момент, Вильгельм Фицстефен, рассказывал, что Бекет мог бежать в любой момент. Вокруг него были темные коридоры и продуваемые всеми ветрами каменные лестницы; он мог спрятаться в крипте. Но архиепископ стоял в церкви и готовился к службе.
Четверо рыцарей распахнули дверь и ворвались вслед за ним с оружием в руках. Один из них плашмя ударил Бекета мечом по плечу, крикнув: «Попался! Теперь ты мертв!» Они попытались вытащить его из собора, но он сопротивлялся. Архиепископ был ранен в голову и упал на колени. Еще один удар снес ему верхнюю часть черепа. Убийцы добили Бекета там, где он лежал.
В смерти Бекет воистину восторжествовал. Лидеры христианского мира искренне ужаснулись убийством архиепископа в его соборе; с этим могло сравниться только убийство самого папы. Король знал, что теперь весь мир будет злословить по его поводу. Он удалился в свои покои и три дня отказывался от еды и питья. В свою очередь, враги обдумывали достойную месть. Король Франции Людовик VII заявил, что «человек, применивший насилие к своей матери [Церкви], восстает против всего человечества… Такая беспрецедентная жестокость требует беспрецедентного воздаяния. Пусть меч святого Петра отомстит за мученика из Кентербери». Бекет уже был увенчан венцом великомученика, хотя канонизировали его только через три года.
Очень быстро вокруг места убийства вырос некий культ. Сразу же после смерти архиепископа некоторые его домашние и, возможно, даже какие-то люди из Кентербери поспешили в собор, они отрывали кусочки своей одежды и обмакивали их в кровь Бекета. Этой жидкостью они смазывали себе глаза. Рассказывали, что другие люди приносили сосуды, чтобы наполнить их кровью, сочащейся из мертвого тела. Такой была осязательная и подсознательная сторона средневековой набожности. Позже монахи из Кентербери организовали успешную торговлю «водой Бекета», в которой находилась капля его крови. Маленькие сосуды из оловянного сплава производились в больших количествах, каждый из них снабжался надписью на латинском: «Вся слабость и вся боль уйдут, исцеленный будет пить и есть, а зло и смерть исчезнут». Если такого чудесного исцеления не происходило, то все тут же соглашались, что этому страдающему мужчине или мучающейся женщине не хватает благочестия. После того как была воздвигнута усыпальница Бекета, к ней в больших количествах начали приходить паломники. «Кентерберийские рассказы» Чосера посвящены как раз им.
Одним из таких паломников был сам король. Летом 1174 года Генрих, которого тревожили враги, наступающие из Шотландии и из Фландрии, совершил официальное и ритуальное покаяние в смерти Бекета. За милю от Кентербери он спешился и снял свои шелковые одежды; затем король босым прошел весь путь до собора, в кровь сбив себе ноги. Войдя в церковь, он, рыдая, простерся перед алтарем. Колокола собора звонили, собирая на этот спектакль, изображающий акт покаяния, как можно больше зрителей. Короля проводили в усыпальницу, где он разорвал на себе рубаху. Собравшиеся епископы «наказали» его тело несколькими ударами хлыста, без сомнения, они не были жестоки к своему великому лорду. Остаток дня и ночь король провел в страстных молитвах, не принимая ни еды, ни питья. Закончил он свой пост, выпив немного воды, освященной кровью Бекета. Король был очищен. Результат последовал незамедлительно, и он был почти что чудом: его шотландские враги потерпели поражение.
За возвращение папской милости Генриху пришлось заплатить немалую цену. Его заставили принять положение о том, что все дела священнослужителей будут разбирать только в церковном суде. Так был установлен обычай, известный как «привилегия духовного звания», который постепенно превратился в привилегию грамотности: любой человек, который мог прочитать короткий отрывок из Библии — обычно начало пятьдесят первого псалма, «стих спасительный», — получал помилование и избегал смертной казни.
Возможно, Господь благословил Генриха на битву против врагов, но он проклял короля в отношении его детей. Оставшиеся годы царствования Генриха прошли в сражениях с его четырьмя сыновьями, которые, как и их анжуйские предки, отличались свирепостью и жестокостью. Теоретически Генрих разделил свою империю. Его старший сын Генрих должен был унаследовать Англию вместе с Анжу и Нормандией; второй сын Ричард получил герцогство Аквитанское. Третий сын Джеффри с помощью брака стал герцогом Бретонским. Младший сын Иоанн не получил ничего, отсюда и возникло его прозвище Иоанн Безземельный.
Это была очень вздорная семья, неурядицы которой дали бы богатую пищу для творчества Шекспира. Пьеса об этих противоборствующих принцах перещеголяла бы самого «Короля Лира». Братьев объединяло только одно — каждый преследовал исключительно свои интересы; эгоизм был у них в крови. Они заботились только о своем гоноре и о своей власти; они сражались друг с другом на всех прилегающих территориях, они строили замки на земле друг друга, и они не давали королю примирить их.
В своего рода приступе династического безумия двое старших сыновей подняли восстание против своего отца при поддержке матери, которая из тех же практических соображений пошла против мужа. Когда король вошел в Лимож, главный город молодого Генриха, его встретил град стрел. Тем не менее армия короля взяла верх, и в страхе перед ним принц бежал из города. Он скитался по своим владениям, получая очень мало поддержки, и в этих странствиях подхватил дизентерию. Генриху не хватало решительности и умений его отца, по тем временам он считался идеальным принцем, обходительным и любезным, но король, который из него бы получился, мог и разочаровать. Казалось, он вполне годен для того, чтобы быть правителем, но только так никогда им и не стал. Летом 1183 года Генрих Молодой Король умер, так и не помирившись с отцом, ставшим его врагом.
Но оставалось еще трое братьев. Предполагалось, что Ричард, который теперь стал старшим, займет место Генриха. Взамен король потребовал, чтобы свои права на Аквитанию Ричард передал принцу Иоанну. Ричард, основываясь на принципах права от рождения, отказался это сделать. Он покинул двор и вернулся в Аквитанию. Король посоветовал Иоанну набрать армию и выступить против старшего брата. Но у Иоанна собственной армии не было, и он вошел в союз с еще одним братом, Джеффри, который командовал большой армией наемников в Бретани. Двое младших сыновей вместе выступили против старшего брата. Достигли они очень немногого, если не считать нескольких хвастливых побед в схватках, а вот Ричард в ответ завоевал Бретань.
Генриху II казалось, что его империя стала государством, где царит беспорядок, и что она может пасть под сокрушительным воздействием междоусобных войн. Он призвал трех своих сыновей в Англию. Здесь было решено, что Иоанн должен стать королем Ирландии, что отменяет его притязания на Аквитанию. Ричард вернулся в свое герцогство. Но он не остановился на этом очевидном успехе. Кажется, теперь король решил изменить порядок наследования и передать Англию и Нормандию Джеффри; англо-нормандские территории хорошо подходили к феодальному владению Джеффри — Бретани. Это было очень тщательное разделение земель, но вскоре оно было уничтожено. Джеффри был убит во время поединка на турнире в Париже.
