Эти жестокие истории показались бы знакомыми всем жителям Англии в тот период, когда к насилию относились на удивление терпимо. Деревенское правосудие могло быть варварским, жестоким и часто свершалось так, что об этом никто не знал. Жестокость лорда к его вилланам не часто появляется в исторических записях. В этом обществе мужчины и женщины носили оружие, даже у маленьких детей были ножи. Неподалеку от деревни Уиттлсфорд в Кембриджшире одиннадцатилетний Уильям Полфри избил и убил девятилетнего Уильяма Гейзера. Сейчас эту культуру можно было бы смело назвать культурой насилия. Детей воспитывали в строгой физической дисциплине. Телесные наказания были распространены во всех слоях общества. Публичная порка за множество провинностей от супружеской измены до клеветы была совершенно обычной.
Истинное наслаждение люди также получали от резких споров, осуждения и поношения. Это была культура риторики и разговорного жанра. Использовалось много выражений, связанных с туалетом и экскрементами, а о сексуальных преступлениях сообщали громко и повсеместно. В обществе со строгой иерархией можно ожидать озабоченности своим добрым именем и репутацией. Споры иногда разрешались кровавыми побоищами на церковном дворе. Неуважение и оскорбления приводили к кровавым сварам. Самое мелкое происшествие могло вызвать жестокую месть. Один мужчина зашел в трактир, где пили незнакомые ему люди. «Кто эти люди?» — спросил он, и за это его забили до смерти. Примером подобной изощренной жестокости может служить и случай с мужчиной, которого приволокли в местную таверну, а потом заставили выпить коктейль из пива и собственной крови.
Таким образом, преступлений происходило множество. Судьи, которые приехали в Линкольн в 1202 году, столкнулись с 114 убийствами и 49 изнасилованиями, не считая таких мелких инцидентов, как кражи и угрозы. Когда находили мертвое тело, созывали людей со всей округи, а тело клали на деревянный помост и выставляли на семь дней. Вокруг горели факелы, чтобы человека можно было узнать и ночью. Все мужчины старше двенадцати лет из четырех ближайших деревень должны были побывать на опознании.
Существовало популярное выражение, описывающее смертника, — «стать волчьей головой, которую любой может отрезать». Он мог быть убит на виду у всех любым человеком, который его заметит. Настоящие волки все еще водились в Англии XIII века. Уничтожены они были только к 1290 году. В тот год было отмечено, что Ричард де Ловераз владеет землей в Хемпшире, где можно охотиться на волков, «если таковые будут обнаружены». Волк считался вредителем и не заслуживал ничего, кроме смерти. Такая же судьба ждала и неудачливого преступника.
Поскольку жизнь страны была столь сурова, суровой была и система наказаний и смертной казни. Плахи и виселицы были обычной частью английской жизни. «Приведите к нему священника», — такими были последние слова судьи, обращенные к приговоренному к повешению. Если тебя подозревают в Уэйкфилде, тебя повесят; если тебя нашли виновным в Галифаксе, тебе отрубят голову. Воров, пойманных в Дувре, бросали с утесов. В Сануидже их хоронили живьем в месте, которое называлось Тифдаун в Сэндауне. В Уинчелси их вешали на солончаках. В Галифаксе топор поднимали на блоке, а потом соединяли со штырем сбоку от эшафота. Если кого-то ловили на краже лошади или быка, животное приводили вместе с ним на место казни. Скотину привязывали к веревке, которая крепилась к штырю, в момент казни животное стегали, и штырь вылетал. Процедура сопровождалась игрой на волынке. Этот вид казни был очень древним, возможно, он применялся еще саксами. Сохранялась и древняя привилегия иметь свои виселицы; по старому закону под названием infangtheof лорд имел право вздернуть вора, пойманного в его владениях. В начале XIII века только в Девоне насчитывалось 65 частных виселиц.
Но воров не всегда приговаривали к смерти. Молодых правонарушителей часто ослепляли или кастрировали. Когда в 1221 году Томас из Элдерсфилда в Вустере был обвинен в нанесении смертельных ран, его приговорили к такому наказанию; судьи постановили, что кастрацию и ослепление могут провести родственники жертвы. Они бросили глазные яблоки на землю, а тестикулы использовали как маленькие футбольные мячи. Очевидная жестокость наказаний была необходима в обществе насилия, где ловили лишь малую часть преступников. При отсутствии полиции или регулярной армии жестокие наказания были одним из немногих способов добиться выполнения требований социума. Именно поэтому местных жителей обычно собирали, чтобы те понаблюдали за исполнением приговора. Целью было поддержание порядка.
Суд водой и суд испытанием также считались допустимым наказанием в случае правонарушений. Суд испытанием проводился служителями церкви. Обвиняемый три дня постился и молился. На третий день в отдельной части церкви кипятили на огне котел с водой, потом в нее клали камень или кусок железа. Обвинитель и обвиняемый, каждый в сопровождении двенадцати друзей, вставали друг против друга, котел был посередине. Священник кропил участников святой водой. Читали молитвы, потом проверяли, кипит ли вода; затем обвиняемый опускал в воду руку и вытаскивал груз. Обваренная кожа слезала клочьями, если она заживала на третий день, обвиняемый объявлялся невиновным. Если плоть была обожжена или гноилась, обвиняемому выносили приговор за его преступление.
Практиковалась и еще одна форма суда — водой. Мужчину или женщину связывали, а потом опускали в яму с холодной водой, которая имела 6 метров в ширину и 3,5 метра в глубину. Священник освящал воду, а потом призывал Господа «рассудить, что праведно, по всей справедливости». Если человек начинал тонуть, то его признавали невиновным, если плавал на поверхности, то был виновен, поэтому святая вода отвергала его.
Суд огнем был несколько более затейливым. Церемония происходила в церкви. В начале мессы зажигался огонь, и в него клали металлический брусок. В конце мессы докрасна раскаленный металл клали на маленькую каменную подставку. Обвиняемый должен был взять этот металл и сделать с ним три шага, прежде чем выпустить его из рук. Далее процедура проходила так же, как в испытании кипящей водой.
Странный способ наказания, известный как испытание лакомством, применялся для священников. Кусочек сыра весом в тридцать граммов помещался на освященную облатку, затем ее давали провинившемуся священнослужителю, полагая, что, если он виновен, эта пища застрянет у него в глотке. Считалось, что явится архангел Гавриил и заставит его горло сжаться. Как это работало на практике, не очень ясно.
Понятие убежища было понятнее. Преступник, который прятался в одной из многочисленных церквей, мог оставаться на свободе сорок дней; никто не мог запретить давать ему еду и питье. В это время за церковью тщательно следили на случай, если преступник решится на тайный побег. После сорока дней вор или убийца должен был быть официально изгнан архидьяконом, но ему могли и разрешить остаться. Он мог выбрать изгнание из королевства, тогда его выводили на церковное крыльцо и назначали порт, из которого он мог отплыть. Он должен был двигаться по королевской дороге, не сворачивая ни направо, ни налево и держа в руке крест. В порту изгнанник должен был найти себе корабль за один прилив и отлив, если этого не получалось сделать, то ему каждый день приходилось по колено заходить в море до тех пор, пока транспорт не найдется.
