= Актриса Синтия Никсон вдруг обнаружила: чтобы быть признанной в ЛГБТ-среде, недостаточно состоять в законном браке с женщиной
Переживания Венди близки мне. Ведь я тоже чувствовала себя чужой в гомосексуальных группах. Их участники иногда впадают в крайности: да, они отказались от строгой гетеронормативности, но при этом заменили ее на гомонормативность. Их члены считают, что раз человек родился склонным к однополой любви, то таким и должен быть всю свою жизнь. Они полагают, что ты можешь быть либо исключительно натуралом, либо исключительно геем. То, в каких отношениях ты состоишь именно сейчас, должно определять твой выбор на всю оставшуюся жизнь.
Венди Ортиз не единственная женщина-квир, которая ощущает, как ее свободные порывы ограничиваются общественными стереотипами. За прошедшие годы я познакомилась с огромным количеством представительниц прекрасного пола, которые опасались, что прошлые (или поддерживаемые поныне) связи с мужчинами не позволят им считаться «полноценными» членами ЛГБТК
[71]-мира. Актриса Синтия Никсон – яркий тому пример. Почти до сорока лет она встречалась только с мужчинами. И пятнадцать лет прожила в традиционном браке с Дэнни Мозесом, родив от него троих детей. Потом супруги развелись, и Никсон стала встречаться с лесбиянкой Кристин Маринони (сейчас они уже женаты). И тут Синтия неожиданно обнаружила: чтобы быть признанной в ЛГБТК-сообществе, мало просто состоять в законном однополом союзе.
У многих нынешний выбор актрисы вызывает подозрение. И виной тому ее прошлая гетеросексуальность. Получается, чтобы все поверили, что ты действительно любишь женщину, надо еще и отречься от своего прошлого. Синтия Никсон дала в январе 2012 года большое интервью New York Times, и в частности призналась: «Люди думают, будто я много лет жила, как в тумане, и боялась признаться, что я – лесбиянка. Такое отношение меня оскорбляет. Но, кроме прочего, это еще и унижает тех мужчин, с которыми я была» (80). Никсон искренне отвергает предположение, будто кто-то на нее оказывал давление в юности. Она отрицает, что много лет лишь делала вид, что испытывает влечение к мужчинам. «Да, большую часть жизни я провела рядом с мужчинами и никогда не влюблялась в женщин, – заявляет актриса в том же интервью. – Но вот такая любовь пришла ко мне, и это состояние оказалось для меня совершенно естественным. Теперь я женщина, которая любит другую женщину».
Сексуальные предпочтения могут быть изменчивыми и гибкими, однако это не всех устраивает. Заявление, сделанное Никсон в интервью журналу Times (она сказала: «Для меня гомосексуальность – это выбор»), вызвало большой ажиотаж среди комментаторов нетрадиционной ориентации. Они возмущались, что вся эта риторика о «выборе» на руку противникам геев, которые только и ищут повод для возвращения репаративной терапии.
В еще одной статье, на этот раз опубликованной в Daily Beast, Синтию опять пристрастно допрашивают о ее сексуальной самоидентификации. Интервьюер интересуется: «Вы были лесбиянкой, состоящей в гетеросексуальных отношениях? Или вы гетеросексуальны, но сейчас состоите в лесбийском союзе?» Никсон отказывается от таких узких «черно-белых» оценок своего жизненного пути. И замечает, что, вероятно, ее правильнее всего было бы называть бисексуальной. Но так как она сейчас состоит в браке с женщиной, то предпочитает идентифицировать себя как гомосексуала, потому что «бисексуалов никто не любит» (81).
= Сексуальная идентичность может меняться в течение жизни, но не все готовы принять этот факт
Каминг-аут Синтии Никсон привлек к себе такое внимание и собрал столько неоднозначных откликов, потому что она публичная персона. Тем не менее этот случай показал, что в наших представлениях о сексуальной идентичности есть еще много неясного и «неудобного». Даже в обществе, казалось бы, уважающем свободу самоопределения, не изжиты полностью стереотипы, которым каждый должен соответствовать. Предполагается, что история человеческой половой жизни должна быть понятной и простой. Обратите внимание: когда речь идет о взаимодействии с пенисом, женщину-квира так же пристрастно обсуждают и осуждают, как и любую представительницу слабого пола, придерживающуюся традиционной ориентации.
«Людям трудно принять тот факт, что наша идентичность может меняться в течение жизни, – комментирует Ортиз. – Но для тех, кто пережил подобную трансформацию, тут нет ничего странного. Ты уже сталкивался с переменами и понимаешь, что они могут происходить с тобой и в будущем».
Как и Синтия Никсон, Венди Ортиз состоит в длительных отношениях с женщиной, и все же, когда ее приглашают на встречи представителей меньшинств, она ощущает легкое беспокойство. «В тех сообществах, которые позиционируют себя как чисто гомосексуальные (а не как квиры), я чувствую себя чужаком или просто ребенком без всякого опыта, хотя мне сорок три года, – говорит она. – Мой жизненный путь отличается от того, как складывалась судьба у большинства из тех, кто меня окружает. И я начинаю думать: если бы они знали все, что со мной происходило, приняли ли бы они меня за свою?»
* * *
Да, одни женщины волнуются, не осудят ли их за то, что они занимались сексом не так и не с теми, а другие – не раскритикуют ли их, потому что они вообще никогда не занимались сексом. Вроде бы общество всячески превозносит женскую чистоту, однако после определенного возраста она становится скорее бременем, чем поводом для хвастовства. Невинность перестает быть признаком «хорошей девочки» и начинает означать нечто противоположное – ты оказываешься «недостаточно хороша». В массовом сознании старые девы – это либо малопривлекательные синие чулки и религиозные фанатики, либо просто странные личности, придающие чрезмерное значение сексуальному акту (ведь чем дольше воздерживаешься, тем большую важность постепенно приобретает первая близость).
«В определенном возрасте наступает переломный момент: если ты все еще девственница, тебе приходится лгать, заявляя, что это не так», – говорит Тереза Шехтер, режиссер документального фильма «Как потерять невинность». Также она ведет колонку «Спросите Трикси» на сайте, посвященном кино. Ей приходит много вопросов от молодых женщин, двадцати пяти – тридцати лет, еще ни разу ни с кем не переспавших. Каждая волнуется: вдруг мужчина, которым она заинтересуется, обнаружит полное отсутствие у нее сексуального опыта и на этом основании немедленно отвергнет ее. Они спрашивают Терезу, не стоит ли им соврать, что у них ранее уже были один-два партнера. Или просто никак не упоминать перед сексом, что это для них – первый раз. Шехтер прекрасно понимает, откуда берется эта тревога. Она сама лишилась девственности в двадцать три года и предпочла не сообщать своему парню о полном отсутствии прошлых связей. Правда, обман быстро раскрылся, и ей пришлось сказать правду.
= Старые девы и опытные в любви женщины врут по одной и той же причине: им внушили, что они не соответствуют стандарту
Стоит отметить, что есть девушки, которым удается удачно маскировать свою неопытность. Одна из них, Линн, поделилась со мной историей, как в тридцать решила впервые заняться любовью. При этом она не ждала от этого «эпохального события» каких-то сверхъестественных впечатлений. Тут надо пояснить, что ранее она встречалась с парнями, хотя до постели дело и не доходило. Линн подозревала, что молодой человек, которого она выберет для своего эксперимента, отнесется к дефлорации куда серьезнее, чем она сама. Поэтому не стала рассказывать ему о своей девственности. И не пожалела, особенно когда тот поведал ей о том, как лишил невинности свою бывшую подружку двадцати трех лет. Из его слов стало ясно, что для него этот опыт был чрезвычайно важен.
