Итак, мы выяснили, что в идеале близость предполагает согласованное взаимодействие двоих равноправных партнеров. Но если женщину систематически унижают и лишают возможности проявлять свою волю и в быту, и в постели, как же в этом случае возможно заниматься любовью по обоюдному согласию? Я не хочу сказать, что «всякий гетеросексуальный секс есть изнасилование» (эту фразу часто ошибочно приписывают радикальным феминисткам – то Кэтрин Маккиннон, то Андреа Дворкин). Некорректно было бы видеть в женщине исключительно жертву. Мы постепенно обретаем право жить по своим правилам и самостоятельно выбирать пути развития собственной сексуальности. Однако, с другой стороны, нельзя утверждать, что мужчины и женщины в наши дни всегда на равных входят в сексуальный контакт. Прекрасный пол часто сталкивается с ограничениями, давлением, унижением, так что каждая из нас вынуждена учитывать все эти факторы, что, конечно, ужасно осложняет жизнь.
Обсуждать аффирмативное согласие и при этом не признавать, что женщине все еще приходится считаться с множеством проявлений сексизма и патриархального доминирования, значит, по словам Фридман, совершать серьезную ошибку. «Когда мы говорим о женском освобождении и о том, что теперь мы можем активно участвовать в сексе и открыто заявлять о своих желаниях, то забываем, что есть масса культурных традиций и институций, по-прежнему препятствующих женщине в поиске себя и затрудняющих сексуальную самореализацию, – утверждает Фридман. – Сама по себе идея, что нужно просто «пойти и взять то, что тебе положено», озадачивает многих. Мысль, что только ты сама и есть единственное препятствие на пути к сексуальной свободе, – полная чушь».
«Нам не нужны слова ободрения, нам нужны права и власть!» – декларирует Фридман в беседе со мной. А чтобы все это обрести, необходимо не только во всеуслышание заявить о своих желаниях и обосновать их, но еще и что-то делать, прикладывать усилия для достижения цели. Иными словами, чтобы женщины получили власть, нужно изменить систему.
= Притворяясь и обманывая, чтобы подстроиться под женоненавистническую систему, мы укрепляем ее
«Патриархат обесценивает женские потребности, стремления и ставит под вопрос нашу автономию, так что для воплощения в жизнь наших задач приходится искать обходные пути», – констатирует Кейт Хардинг. В этом мире удовольствие женщин ценится меньше, чем наслаждение их партнеров-мужчин. Травма, которую получает представитель сильного пола, если столкнется с отказом, считается более болезненной, чем переживания, вызываемые у женщин сексуальными домогательствами. Слабому полу твердят: не молчите, признавайтесь в том, что вас волнует. Но когда это происходит, мужчины возражают: мол, женщина не в состоянии понять, чего она на самом деле хочет. Уж они-то, мужья и любовники, лучше знают, что нужно их партнершам, и по странному стечению обстоятельств это в точности соответствует мужским приоритетам.
«Для того чтобы сохранить рассудок в ситуации постоянного давления, приходится иногда обманывать того, кто на тебя давит» – так Хардинг говорит о стратегии, в которой жертву пытаются заставить усомниться в собственной правоте, настаивая, что навязываемая ложь и есть единственно возможная правда. Принято думать, что мужской взгляд на любую ситуацию авторитетнее (даже в вопросах, которые вроде бы вне их компетенции). Мужчины агрессивно внушают всем, что непогрешимы, а женщины вынуждены в это верить или хотя бы делать вид, что верят.
По мнению Хардинг, женщинам остается лишь постараться выжить в обществе, которое постоянно унижает их – и в прямом, и в переносном смысле слова. Ложь в каком-то смысле становится оружием в борьбе за власть. Как краткосрочная тактика она может быть вполне успешной. Женщина, имитирующая оргазм, чтобы поскорее завершить неприятный ей сексуальный акт, казалось бы, поступает вполне рационально. Столь же разумным тактическим ходом можно считать выставление защиты от приставаний в виде несуществующего бойфренда, а также умалчивание о том, что она принимает контрацептивные таблетки, чтобы партнер все-таки использовал презерватив.
Однако одно вранье накладывается на другое, растет, как снежный ком, и вскоре оказывается, что так больше жить невозможно. Девушке, привычно симулирующей наслаждение, секс вскоре вообще перестает доставлять какую-либо радость. Мы притворяемся, будто находимся в отношениях, а их в реальности нет; скрываем свою подлинную историю, чтобы избежать осуждения и соответствовать несправедливым стандартам, а в итоге выходит, что всячески укрепляем женоненавистническую систему, играя по ее правилам (или делая вид, что подыгрываем ей).
Женщины привыкают ко лжи ради самосохранения, но в то же время подрывают свою репутацию. Им перестают доверять.
Чем больше примеров того, как женщины лгут о сексе из прагматических соображений, тем больше материала под рукой у тех, кто использует женскую нечестность, чтобы оправдать женское бесправие. Притворство может быть вполне невинной попыткой оградить себя от опасности, но в перспективе оно приводит к худшим последствиям: женщины становятся еще более уязвимы.
«Представление о женщинах как о патологических обманщицах, особенно в том, что касается интимных отношений, открывает большие возможности для сексуального насилия, – считает Фридман. – У мужчин появляются основания, чтобы ставить под вопрос очерченные женщиной границы, все ее слова вызывают сомнения, да и вообще можно не прислушиваться к сказанному ею, даже в ситуациях, когда вроде ей совсем невыгодно говорить неправду».
* * *
Говоря о сексе, нечестности, критериях согласия, невозможно не упомянуть о так называемых ложных обвинениях в изнасиловании. Стоит любой представительнице прекрасного пола заикнуться о том, что она подверглась сексуальным домогательствам или кто-то злоупотребил своей властью, как все вокруг начинают обвинять ее во лжи. Считается, что псевдожертвы кричат «караул» по поводу и без повода, чтобы отомстить бывшему парню или мужу. Общество верит, что почти всегда секс происходит по добровольному порыву, но потом одна сторона начинает жалеть, что согласилась. Многие думают, что таким образом девушки просто пытаются привлечь к себе внимание или вымогают деньги, в общем, всеми силами стремятся одержать верх над врагом.
= Считается, что обманщицы кричат «караул» по поводу и без повода, пытаясь отомстить бывшему парню или мужу
Даже те, кто называет себя феминистками, иногда склонны попадать в эту ловушку. К примеру, когда актриса Аврора Перрино публично обвинила сценариста сериала «Девочки» Мюррея Миллера в том, что тот ее изнасиловал, сопродюсеры проекта Лина Данэм и Дженни Коннер опубликовали совместное заявление (117), в котором говорилось, что они обладают «инсайдерской информацией» и потому уверены, что «обвинение относится к числу тех 3 % ложных свидетельств о насилии, которые, по статистике, фиксируются ежегодно»
[96].
