— Я была в башне, — тихо призналась я.
— Она заперта, — мгновенно напрягся муж. — А со стороны улицы вход запечатан. Никто не может туда попасть.
— Я прошла со второго этажа.
— Там нет двери.
— Двери нет, тайный проход есть. Скажи, твоя вторая жена… Как она попала в башню?
— С улицы. Знаешь, ловчие мне не раз задавали тот же вопрос. Я не знаю, откуда взялся ключ. Я не знаю, зачем она туда полезла. Наверное, затем же, зачем и ты.
— Мне было любопытно, — призналась я. — Ты там был?
— Был. Вместе с ловчими. Один раз. Они сказали, что моей ауры там никогда не было, и Габриэлла была в башне одна.
— А ключ? Что с ключом?
— Мы так и не смогли выяснить, откуда взялся ключ.
Оберлинг сел на кровати и потянулся за рубашкой.
— Сколько я помню, башня была заперта всегда. Дверь из замка на первом этаже заставлена бочками. Дверь снаружи на большом амбарном замке. Разумеется, я не раз пытался его открыть, но тщетно. Когда-то я пробовал дверь сжечь. Но она зачарована от внешнего воздействия. После смерти отца я приказал разобрать эти ящики и бочки и попытался открыть дверь первого этажа. Она тоже зачарована. Кто и когда это сделал — я не знаю. Как в башню попала Габриэлла, я не знаю. И ловцы тоже не знали. При ней нашли ключ, который наружную дверь открыл. Мы зашли в башню, осмотрели всё и вышли. Ключ ловцы забрали с собой. Мне никаких обвинений не высказали.
Я подняла с пола сорочку, панталоны и чулки, начала одеваться.
— Вы думаете, она сама спрыгнула?
— Габриэлла? Да никогда, — уверенно ответил Оберлинг. — Она была очень мягкой, робкой девочкой, у нее бы смелости не хватило прыгнуть. К тому же не с чего было ей убиваться. Я ее пальцем не тронул, обещал что-нибудь придумать.
— Как со мной? — усмехнулась я. — Да вы мастер на выдумки, лорд Оберлинг!
Одним прыжком Максимилиан оказался рядом со мной, крепко прижав меня к своему телу.
— Я не заметил с вашей стороны особого сопротивления, леди Оберлинг, — хищно ухмыльнулся он мне в лицо. — Даже несмотря на вашего возлюбленного степняка.
— Полнолуние, — кротко опустила я глаза, даже не покраснев. — Кровь оборотней и всё такое.
— А сегодня? Среди бела дня! Где она, луна?
— Сегодня? — я на миг задумалась. — Вы застали меня врасплох.
— Ты так легко поддаешься, мышка, — обжег своим дыханием мое ухо Оберлинг. — Я буду почаще заставать тебя врасплох.
Я уперлась ладонями в его грудь, отталкивая.
— К сожалению, лорд Оберлинг, я вынуждена вам отказать, — ответила я ядовито. — Я пока не готова к детям, поэтому постараюсь избегать вашего повышенного внимания.
— К детям? — прищурился он. — Ну так я и не настаиваю. Есть же всякие там травки.
— У меня нет ничего, — покачала я головой. — Даже платья и белье, которые я ношу — наследие ваших безвременно усопших супруг.
— Травы спроси у Марты, — нахмурился Оберлинг. — А что касается платьев… потерпи, пожалуйста, до весны. Мы съездим в город и купим тебе всё необходимое.
Я благоразумно не стала напоминать, что он обещал мне развод к весне, но не могла упустить шанс наябедничать на Марту.
Оберлинг выслушал меня, потемнев лицом, кивнул.
В комнату постучали, после разрешения из-за двери выглянула Анна.
— Миледи, я принесла вам платье, — робко проблеяла она. — А старое я почищу.
Я оглядела комнату и криво улыбнулась: смятая постель, упавшая на пол подушка, брошенное комом платье возле кровати, поверх которого красовались штаны Оберлинга — и сами мы: я в сорочке, чулках и панталонах, а он одной рубашке и кальсонах с голыми ногами. Если после этого слуги не уверятся в нашем успешном супружестве, то они просто слепые.
Вспомнив о добытых трофеях, я бросилась к платью, вытащив из кармана дневник и кольцо.
— Что это? — мгновенно заметил вещи мой супруг. — Анна, забирай вещи и прикажи накрыть обед. Я сам помогу жене надеть платье.
После ухода Анны я нехотя протянула мужу печатку. Он посмотрел на меня пораженно:
— Герб королевского рода! — присвистнул он. — Кольцо принца Доминиана! Но откуда?
— Вы помните, что было в башне?
— На четвертом этаже спальня принца, — мгновенно ответил он. — Кровать, ковры на стенах, столик для бумаг. Столик ловчие осмотрели, кровать всю переворошили, заглянули в каждый угол. Кроме мебели и тряпок не осталось ничего.
— У моего отца был такой же столик, лукаво улыбнулась я. — Их делал мастер из Галлии, стоили они очень дорого. В них есть потайные отделения. Помогите мне уже застегнуть платье, мой лорд. Я хочу обедать!
Оберлинг застегнул крючки на перешитом на меня коричневом бархатном платье с длинным узким рукавом и строгим воротничком. В нем я была бы похожа на гувернантку, если бы не несколько вшитых в подол голубых полос. Довольно ярко и смело, но другой подходящей такни, чтобы надставить подол, мы с девушками не нашли.
Мне, конечно, совершенно не нравится, что я ношу одежду с чужого плеча. Мне хочется свои платья, своё бельё, а особенно — свою обувь. Иметь одну пару теплой обуви — это очень мало. Промокнут — и надеть нечего.
После обеда я рвалась в свои комнаты — прочитать, что там, в дневнике, но Оберлинг попросил меня остаться.
Он велел собраться всей прислуге, выстроил их в ряд, взял меня за руку и поставил перед ними.
— Вероятно, я должен был сделать так с самого начала, — грозно заявил он. — Упустил. Представляю вам мою супругу — леди Милославу Оберлинг, вашу хозяйку. Вам надлежит ее уважать и слушаться беспрекословно, как меня самого. Если что-то в ее указаниях для вас неприемлемо, в исключительных случаях можно обратиться ко мне. Всем понятно? Любая просьба или приказ миледи — для вас закон. Я оставляю за Милославой право уволить любого из вас. Разумеется, я должен быть поставлен в известность, но, скорее всего, я приму ее решение. Надеюсь, инцидентов, когда моей супруге прислуга отказывается что-то выдать, или грубит, или не слушается, впредь не возникнет. Все свободны!
Я внимательно наблюдала за слугами. Марта едва уловимо поморщилась — догадалась, в чей огород камень. Остальные смотрели на лорда недоуменно: они и так воспринимали меня хозяйкой. Только у старой Шарлотты взгляд был… странный. Ликующий. Да, бабуль, в замке снова хозяйничает кровь Браенгов.
Наверх поднималась быстрым шагом. Не терпелось заняться дневником, спрятанным под ворохом нижнего белья в шкафу, но снова не вышло.
Оберлинг догнал меня в коридоре.
— Милослава, ты ведь водница. Сможешь отправить послание в шахту? Гленн с Марком уже давно должны были вернуться, но их нет. А погода опять испортилась. Надо узнать, добрались ли они вообще?
