Я любил и ненавидел его за верность. Его душа и тело были моими. Хотел ли я большего? Черт возьми, хотел! Если я прикажу — ляжет ли он со мной? Но я не проверяю: слишком боюсь потерять его любовь и дружбу.
Шарлотта спасла мою душу от греха мужеложства. Я был заворожен кошачьими глазами, широкими бровями, зубами с повернутыми клыками.
Кажется, на Браенгах лежит проклятье любить своих королей.
Шарлотта пришла ко мне в первую же ночь. Она была невинна, но не наивна. Ни одна женщина не дарила мне себя столь щедро…»
Я захлопнула дневник, не в силах читать дальше. О богиня! Как это… странно. Что творилось здесь, в моем доме? Разврат, пир во время чумы? Ешьте, пейте, блудите — ибо завтра умрем!
Если отбросить прочь сантименты (в конце концов, большинство участников этой истории покинули мир) — я оказалась права. Шарлотта — сестра Себастьяна. Она не может не быть магом — среди Браенгов такого не случалось.
Может ли она ненавидеть Оберлингов? Тех, кто завладел замком, тех, кто увез ее возлюбленного, тех, кто, возможно, избавил ее от ребенка…
Чем они живут, эти гордые глупые женщины? Юлианна и Виолетта ненавидят Оберлингов и стремятся к мести.
А Линд учила меня прощать. Учила любить людей вокруг, даже тех, кто ненавидит тебя. Учила верить в чудо. «Сила женщины, — говорила она. — В ее слабости. Не стоит тратить время на ненависть, когда можно любить. Не стоит пытаться быть сильной, если есть кто-то, кто может быть сильным вместо тебя».
Извините, дорогие Браенги. Я выбираю мою маленькую мудрую мачеху. И любовь.
Отчаянно зевающая Анна принесла мне перешитую в спешке на меня одежду супруга. Вязанные чулки, шерстяные кальсоны, две пары теплых штанов, жилетка из ангорской шерсти — тонкая, но невероятно жаркая. Легкая шубка из искристого серого меха принадлежала какой-то из покойниц, вероятнее всего третьей. Шубка коротковата и рукав едва прикрывает локоть — не беда. Я взяла у Кира высокие рукавицы — у него тонкие кисти. На голову намотала пуховую шаль.
Выгляжу как чучело, ну да ладно. Зато тепло.
Кир, одетый не в пример изящнее меня, озабоченно выглянул в окно.
— Заметет нас, как пить дать, — пробормотал он. — Вот бы на крышу башни выйти, да ключа нет!
Я пожала плечами: башня так башня. Показала ему проход на втором этаже, ехидно улыбнулась в ответ на его изумление.
В лаз на крышу любезно пропустила его первым: помнила снежный душ. Кирьян ругался знатно. Сама полезла только тогда, когда ветер уже утих.
Кирьян стоял на верхней площадке едва ли не по пояс в снегу. Я вскинула руки, отточенным движением раздвигая снег, очищая крышу до самого каменного основания. Поглядеть на лицо Браенга было приятно. Он был и удивлен, и восхищен, и раздосадован, что сам так не может.
А потом начался тяжелый кропотливый труд. Кир ловил потоки ветра и перенаправлял их, я отбрасывала снежные вихри прочь, захватывала тучи, понемногу, потихоньку отодвигала их в сторону юго-востока. Работать в связке с магом воздуха оказалось очень эффективно. Довольно быстро мы приноровились действовать одним фронтом, одновременно ведя ветер и тучи, и снежные массы. Разумеется, ему было сложнее: именно ветер задавал траекторию движения. В конце концов ему удалось соединить все потоки воздуха в один широкий фронт, а я вплела в них весь снег, который плавал в воздухе.
— И что теперь? — тяжело дыша, спросила я. — Сколько твой поток сможет двигаться самостоятельно?
— До Взгорья дотянет, — выдохнул Кир. — А там нынче дежурит погодная магическая служба. Направят дальше.
Его голос показался мне очень громким. Не сразу я осознала, что вокруг царит тишина. Замолк ветер, снег лег пуховым покрывалом на землю, небо резало глаз чистейшей фарфоровой голубизной. Поразительно!
— Мы молодцы, Мила, — довольно сказал Браенг. — Слов нет, какая ты умница. С тобой очень легко и ладно работать.
— Может, это оттого, что мы родственники? — предположила я, зардевшись от похвалы. — Да и сам почувствуй: замок помогает. В прежние времена я бы от такого выброса сил валялась в постели, не в силах пошевелиться.
— Врешь ты всё, — махнул рукой Кир. — Я запросил материалы по степному пожару в Управлении. Ты там стояла два дня на одном уровне с сильнейшими магами. А сейчас всего час прошел.
— Мой отец простоял неделю, — ответила я. — Но их там было больше сотни. А мы вдвоем.
— Ага, — согласился дядюшка. — И я, между прочим, валюсь с ног. И жрать хочу как волк… как рысь!
В этот момент я тоже ощутила столь зверский голод, что желудок свело болезненными спазмами. Вниз мы спускались гораздо быстрее, чем поднимались, и на трапезу, заботливо накрытую в столовой, накинулись едва ли не с рычанием, успев только сбросить на пол верхнюю одежду. Жареное мясо показалось мне пищей богов, медовый взвар — амброзией. Анна с Миленой с ног сбились, бегая вокруг нас, подкладывая кусочки получше.
— Счастье-то какое, что миледи столь сильный маг, — тихо сказала сестре Милена. — Без нее пришлось бы туго. Раньше-то такую непогоду и втроем одолеть маги не могли порой.
Я вопросительно поглядела на Кира, он кивнул. Дескать, чистую правду говорят девицы.
Поднялась из-за стола с довольным вздохом, да пошла наверх переодеть исподнее: вся взмокла на этой башне. А там и Оберлинга можно начинать искать, пока светло.
Обратно спускалась бегом, не глядя под ноги: выучила уже ступеньки, поэтому сама не поняла, обо что споткнулась. И лететь бы мне вниз по каменным ступеням (совсем как первой леди Оберлинг), рискуя переломаться или вовсе разбить голову, но каким-то чудом удалось удержаться на ногах. Показалось, будто пол подо мной вздыбился подобно волне, не давая мне упасть, и шатнуло меня не вперед, как полагается по всем законам мирозданья, а назад, так, что я приземлилась на попу, укутанную в несколько слоев зимней одежды, и нисколько не пострадала. Всё это произошло столь быстро, что я даже не поняла, что случилось: то ли я запнулась о складку на ковре, то ли просто оступилась, да острый от природы глаз зацепился за едва видимый блеск возле стены.
Уткнулась носом в это место, едва не встав на четвереньки, ощупала пальцами стену. Не знала бы что искать — наверное, не нашла бы легкого, чуть липкого уплотнения.
Сильные руки отодвинули меня в сторону, рядом на колени опустился Кир. Он не менее тщательно исследовал пальцами стену с обеих сторон. Лицо его было мрачно. Он не хуже, а скорее и лучше меня, знал, что это такое.
Магическая паутина! Тонкая нить невидима обычному человеку. Ее ставят на двери, сейфы, накладывают на документы, чтобы проследить, прикасался ли кто-то посторонний к ним. Наложить паутину может маг с уровнем не ниже среднего. Продается она свободно в любой оружейной лавке — всё равно простой человек или оборотень ее даже не увидит. До сих пор никто не пытался использовать «паутинку» для того, чтобы установить смертельную ловушку. Сколько нитей надо сплести, чтобы создать помеху, об которую запнется человек? Уверена, ловчие разберутся.
