— Бедный мой Френсис! Если б ты только знал, что я была здесь, тоскуя о тебе, вспоминая тебя, столь тяжело переживая разлуку с тобой, что после рождения третьего ребенка я не делала никаких усилий вернуться к прежней жизни. Я хотела остаться только наедине с памятью о тебе. Я думала, что поступаю как лучше для Вейна. После смерти отец оставил мне кое-какие деньги, но их было недостаточно, чтобы Вейн мог жить безбедно — так, как я этого хотела. Я обманула лорда Брикона. Мое единственное оправдание — это то, что он считал Вейна своим сыном и был очень счастлив.
— Не кори себя, Маргарет, — сказал лорд Милборн. — Мы поговорим об этом потом, а сейчас, любимая моя, я должен тебя покинуть.
— Френсис, нет!
Протест леди Брикон был словно крик.
— Очень ненадолго, уверяю тебя, но я должен отправиться с Каролиной на поиски Вейна. Его нет в замке, и это тоже связано с историей, которую сейчас слишком долго рассказывать. Да и потом, я думаю, на сегодня с тебя довольно волнений. Поверь мне, Маргарет, я вернусь к тебе, как только смогу. Совершенно необходимо, чтобы мы с Каролиной увиделись с твоим… и моим сыном.
— Я сделаю все, как ты хочешь, — ответила леди Брикон, — но, милый мой, дорогой мой Френсис, не задерживайся!
— Неужели ты думаешь, что это возможно? Мы были в разлуке столько лет, о стольком нам нужно рассказать друг другу.
Он вновь поцеловал ей пальцы, но она высвободила их и протянула к нему руки. Каролина отвернулась, чтобы не видеть их нежного объятия.
Лорд Милборн вышел из комнаты ее милости со счастливым лицом, отчего казалось, будто годы упали с его плеч, и он вновь стал молодым человеком. Но головы он не потерял и сумел отдать распоряжения самым действенным образом. Марии и камердинеру Вейна было велено укладываться как можно быстрее; для них и для багажа заложили карету. Каролина же вскоре оказалась в карете лорда Милборна, быстро катившей по Дуврской дороге. Лорд Милборн крепко сжимал ее руку, и ей чудилось, будто оба они охвачены тихим сиянием счастья, которое не выразить никакими словами.
Ехали они споро, и на ленч остановились в Сейл-парке, находившемся неподалеку от Кентербери. Здесь же, пока Каролина и лорд Милборн закусывали, переменили лошадей. Каролине казалось, что никогда Сейл-парк не выглядел прекраснее и приветливее. Знаменитые парки сверкали разнообразными красками. Солнце сияло на кирпичных стенах сочного красного цвета, на сверкающих, с молочным отливом стеклах окон. Белые голуби летали над устроенными в виде террас лужайками; лебеди отражались в зеркальных водах серебристого озера.
Однако нельзя было терять времени. Когда они тронулись в путь, Каролина, внезапно охваченная беспокойством, сказала:
— Вейн обещал, что будет ждать меня в Мандрейке. Дядя Френсис, вы не думаете, что он, считая, будто спасает меня от несчастья, куда-нибудь уедет?
— Куда бы он ни уехал, мы отыщем его, — уверенно заявил лорд Милборн, и Каролина, поглядев в его доброе лицо, придвинулась поближе.
— Дядя Френсис, до чего замечательно, что вы — мой свекор! Просто не верится. Я даже ущипнула себя, чтобы убедиться, уж не приснилось ли мне все это.
— Не могу представить, чтобы кого-то другого я назвал дочерью с большей охотой, — с улыбкой сказал лорд Милборн.
— Подумать только, когда-нибудь Сейл-парк станет нашим… — восторженно начала Каролина. — О, дядя Френсис, я вовсе не хотела сказать, что… это прозвучало так, будто я желаю вашей смерти, но я так ненавижу Бриконский замок!
— Я тебя понимаю, — успокоил ее лорд Милборн. — Да, Каролина, когда-нибудь Сейл-парк будет вашим — твоим и Вейна. Поскольку в нем больше ста спален, я надеюсь, вы не откажетесь занять часть Сейл-парка; во всяком случае, до тех пор, пока не найдете себе дом по вкусу. Вам незачем беспокоиться, что мы с Маргарет будем надоедать вам. Честно говоря, у меня есть все основания думать, что нам захочется уединения ничуть не меньше, чем вам с Вейном.
— О, дядя Френсис; больше всего на свете мне бы хотелось жить в Сейл-парке! — воскликнула Каролина.
— Кроме того, — продолжал лорд Милборн, — есть еще Милборн-хаус в Лондоне и охотничий домик в Лестершире. Оба они, молодые люди, в вашем распоряжении. Есть множество дел, которыми вы захотите заняться вместе. Для Вейна будет полезно приобрести более порядочных друзей; я буду просто на этом настаивать. Каролина засмеялась.
— Да уж, его приятели и впрямь являли собой печальное зрелище. Но, дядя Френсис, вы же понимаете, каково ему было; он просто не мог вести себя иначе, когда над ним постоянно висела такая страшная угроза.
— Да, конечно, я понимаю, — согласился лорд Милборн. От счастья Каролина вздохнула.
— У меня такое чувство, будто с моих плеч свалились все заботы на свете; Вейн почувствует то же самое. Пусть Джервас Уорлингем наслаждается, пока может, привилегией зваться лордом Бриконом, ибо никто другой не захочет носить этот титул — могу поклясться, что на нем лежит проклятие.
Внезапно она воскликнула:
— Боже! Я только сейчас об этом подумала. Я же понятия не имею, как теперь будет зваться Вейн, ну и я, конечно.
— Теперь Вейн — виконт Шеррингем, — ответил лорд Милборн. — Честь имею приветствовать вашу милость.
— Вот имя, которое мне сразу же пришлось по душе! — объявила Каролина и тут же испуганно спросила: — Дядя Френсис, я ведь по-прежнему жена Вейна?
— Ну конечно, — подтвердил лорд Милборн. — Разумеется, имена на брачном свидетельстве придется изменить; я сам улажу этот вопрос с епископом, но ты являешься женой Вейна перед законом и перед Богом.
— Как чудесно это звучит!
Каролина вздохнула с большим облегчением; после этого она ехала в довольном молчании, положив голову на плечо лорда Милборна, а карета все мчалась вперед.
Час спустя, когда вдали блеснуло море, она воскликнула:
— Дядя Френсис, мы уже почти приехали! Господи, только бы Вейн ждал нас и не натворил глупостей!
Она чувствовала, как стучит сердце, и с нетерпением, которого не могла скрыть, смотрела на огромную крышу Мандрейка. Карета проехала через парк и торжественно вкатилась во двор. Лакеи в красных ливреях с серебряным кантом распахнули входную дверь. Позабыв о шляпе, оставленной на сиденье, о своих манерах, о лорде Милборне — обо всем, кроме желания увидеть Вейна, Каролина выпрыгнула из кареты и побежала по ступеням к двери, где стоял старый дворецкий, которого она знала с детства.
— Где Ньюман? — спросила она, переводя дыхание.
— Я пошлю за ним, если угодно вашей милости, — ответил дворецкий. — Вы найдете его милость и ее милость в Серебряной гостиной.
— Кого? — не поверила Каролина и, не дожидаясь ответа, помчалась через холл и открыла дверь гостиной.
К своему удивлению, в дальнем конце комнаты у камина она увидела трех человек: одним из них был ее отец, рядом стоял Вейн, а на диване, глядя на них, сидела ее мать; ее светлые волосы ореолом сияли на послеполуденном солнце.
