Не удержавшись, она обняла его за шею, и ее глаза засияли в улыбке.
– Ты пришел.
Политехник освободился из ее объятий, голос его трещал, словно оболочки жуков под ногами.
– Я дал вам слово, что приду.
– Но ты молчал последние несколько дней. Я испугалась, что с тобой что-то случилось.
– Пора приниматься за дело, – он повернулся, подзывая слугу. – У нас мало времени.
Юкико помогла ему разгрузить прицеп и перенести снаряжение в яму, к Буруу. Грозовой тигр осмотрел механоида гильдийца, зажав хвост между ног. Длинные металлические трубки, покрытые такой же странно переливающейся эмалью, как и моторикши сёгуна. Полотна обработанной ткани, такая же легкая кожа, как у гондол неболётов. Гидравлика, поршни, зубцы шестеренок.
ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ.
Ты про что?
ПОСМОТРИ, КАК ОН ДВИГАЕТСЯ, КАК ГОВОРИТ.
– Все в порядке, Кин-сан? – спросила Юкико, нахмурившись.
– Попросите, пожалуйста, Буруу расправить крылья. – Кин вытащил из прицепа кожаный жгут, ощетинившийся несколькими сцепленными шестеренками и поршнями. – Сначала мне надо установить ось вдоль позвоночника.
Арашитора расправил крылья, по обрезанным кончикам которых бегали электрические искры. Юкико почувствовала, как у нее мороз пошел по коже, и слабый запах озона слегка заглушил вонь от лотоса. Она отступила назад, наблюдая за работой Кина и не понимая, что за устройство он собирается приладить на спину Буруу. Она заметила напряженность в его движениях, слышала щелканье механизмов, когда он дышал через аппарат, свернувшийся у него на спине.
– Кин, да что случилось?
– Ничего не случилось, – он покачал головой, и его глаз осветился огнем дуговой сварки. – Мне нужно сосредоточиться.
Юкико замолчала, наблюдая за дождем искр, красиво рассыпавшимся из-под его рук, когда он собирал свое изобретение. Длинные сверкающие изогнутые стержни были прикреплены к лопаточным перьям арашиторы и к линии его покровных перьев, выступающих над отрубленными маховыми. Кин фиксировал полотна жесткой ткани на каркасной раме, закрепляя их ремнями и направляя передачи и поршни, бежавшие по спине Буруу вдоль позвоночника. Затаив дыхание, Юкико наблюдала за руками Кина, слушала, как тикают часовые механизмы, отмеряя время, видела, как близится к завершению работа.
– Здорово, – прошептала она.
Кин на секунду остановился, вздохнул и покачал головой.
– Хорошо, попробуй, – наконец произнес он, отступая от Буруу.
Арашитора хотя и выглядел неуверенно, но крылья расправил. Созданное Кином устройство плавно завибрировало и раскрылось двумя широкими веерами, ощетинившимися несколькими рядами брезентовых перьев вместо настоящих перьев Буруу. Мерцающий металл каркаса, гидравлические мышцы, усиленные суставы. Буруу снова взмахнул крыльями и приподнялся на несколько футов в воздух. По переливающейся радугой раме, потрескивая, летели электрические искры. Крылья работали отлично: металлические зубцы смазанных шестеренок двигались плавно, создавая тягу, и соломинки взметались по спирали вверх, танцуя в нисходящем потоке.
О, РАЙДЗИН, СПАСИ МЕНЯ. У ПАРНЯ ВСЕ ПОЛУЧИЛОСЬ.
– О боги, они работают, – просияла Юкико. – Работают!
Буруу снова взмыл в воздух, яростно хлопая крыльями. Поднявшись сначала на двадцать, а потом и на тридцать футов, он обнял их крыльями и торжествующе взревел, плотно зажав клюв, боясь, что рык вырвется из чаши арены и оповестит весь город.
ВИДИШЬ, ЮКИКО? СМОТРИ!
Юкико обняла Кина за шею и поцеловала его в металлическую щеку.
– Кин-сан, ты сделал это!
И снова юноша отстранился, щелкнув тумблером на поясе. На его запястье вспыхнула синяя дуга резака.
– Он еще не свободен.
Буруу приземлился, когти скребли по камню, а тело тряслось, как у промокшей собаки. Гильдиец наклонился и начал резать двухдюймовую железную цепь на горле грозового тигра. Сталь плавилась и разлеталась брызгами по каменным плитам, в воздухе витал густой запах горящего металла. Арашитора ткнулся в гильдийца щекой, благодарно мурлыкнул, и от этого жеста сердце Юкико заныло.
Мы почти у цели, Буруу.
Издали, среди раскатов грома надвигающейся бури, доносились звуки праздничных торжеств. Она подумала о предстоящем полете навстречу буре, о том, что наконец-то покинет этот вонючий город. Свобода. Неужели?
Она посмотрела на крылья Буруу и вспомнила про оставшегося на комоде маленького механического арашитору, которого Кин сделал для нее.
– Айя, я забыла в спальне игрушку, которую ты сделал.
Из-под шлема Кина раздался странный звук. Насмешка.
– Может, лорд Хиро сможет принести его вам.
А, ВОТ В ЧЕМ ДЕЛО.
– …Что ты сказал?
ТЕПЕРЬ Я ПОНИМАЮ.
Кин смотрел на нее плавящимся взглядом. В его единственном глазу, подсвеченном сине-белым пламенем резака, она видела отражение своего лица, на котором сначала вспыхнула, а потом быстро растаяла радость.
– Вы же слышали, – проговорил Кин. – Где лорд Хиро? Разве он не должен быть здесь и «защищать» вас?
В мыслях она почувствовала самодовольство Буруу, который наконец нашел недостающую часть неприятной головоломки. Но к самодовольству примешивалась неуверенность – ведь теперь Кин был опасен.
ОН ЗНАЕТ.
Они спустились еще на два пролета вниз по лестнице из гладкого камня. Их дыхание разносилось приглушенным эхом во влажной темноте. Мичи шла сквозь туннели, мимо ржавых железных решеток и тесных камер, мимо несчастных стонущих оборванцев. Она останавливалась у каждой камеры, где находился узник, и отпирала двери, но истощенные страдальцы едва могли поднять голову при звуке свободы. В шестой камере обнаружилась крыса в два раза больше собаки Аиши. Она подняла голову, оторвавшись от своей добычи и пронзительно заверещала, раскрыв окровавленный рот.
Люди в лохмотьях напомнили Мичи о детях в ее деревне: истощенная плоть, как прозрачная ткань, укрывала их кости, локти и лодыжки, и впалые щеки – истощенные тела среди злачных рисовых полей. Маленькие мальчики и девочки, умирающие голодной смертью возле еды. Они до сих пор ей снились в кошмарах: почти прозрачные люди молча стоят и смотрят, как казнят ее дядю.
Когда все закончится, когда Гильдия и сёгун превратятся всего лишь в плохие воспоминания, она напишет книгу. Подлинную историю для детей Шимы. Чтобы они читали, чувствовали и помнили. Чтобы знали, какова была истинная цена, которую их страна заплатила за топливо и электроэнергию. Чтобы они знали имена тех, кто защитил их от тирании, кто боролся и погиб, чтобы однажды они могли стать свободными.
«Война с лотосом».
