- София Лурье, моя бывшая жена, написала на тебя доверенность на ведение дела об определении места жительства нашей дочери, Светланы Розенберг. Я хочу, чтобы ты сейчас сожрал эту чёртову доверенность.
Михаил не шутил. Единственный исход дела, который устроил бы Михаила на тот момент – это сожранная доверенность.
- Ох, - Андрей Поплавский наигранно нахмурился, зачем-то поднёс ручку ко рту и с воодушевлением укусил несколько раз пластик. Михаил невольно отвёл глаза. Детский сад какой-то! – Видите ли, я не могу с вами говорить об этом деле. Профессиональная этика не позволяет мне…
- О гражданском процессуальном кодексе вспомнил, засранец, – Михаил ударил ладонями по столу, не сдержавшись. – Об этике заговорил. Да ты, верно, шутишь и шутишь дерьмово!
- Я бы попросил…
- А я бы попросил вспомнить, Андрей Александрович, что именно ты наконсультировал Розалии Розенберг, в девичестве Ивановой, в ноябре месяце прошлого года, а также учесть то обстоятельство, что в ближайшем будущем я вступаю в законный брак с Альбиной Ивановой, пока ещё Поплавской, твой бывшей женой, к слову. А значит, пресловутая профессиональная этика не может тебе позволить участвовать в этом процессе!
Михаил сверлил глазами Поплавского, мысленно он убивал его и оживлял раз за разом, безостановочно. Убивал и оживлял только для того, чтобы убить снова. Мелкий гадёныш, маменькин сынок с неврозом. Или он сожрёт эту злосчастную бумагу, или Поплавскому гарантирован ещё и ночной энурез.
Отказ Поплавского ничего не решит, он не единственный юрист в городе, контора Поплавских не одна в городе, а София Лурье никогда не останавливается в полушаге от цели. Но это обезвредит, пусть на непродолжительное время, господ адвокатов, Софе придётся начинать с нуля, и у Михаила будет время подготовиться. С одной стороны, без разрешения отца Светочку попросту не выпустят из страны, что бы ни решил суд. С другой стороны, Михаил отказывался ограничивать возможности собственной дочери из-за блажи её матери. В конце концов, он не желал даже думать о том, что у Софы есть даже сотая доля процента шанса забрать у него детей. Это его дети. Его. Дети. Точка.
Конечно, это не единственный путь решения проблемы, напротив, скорее возможность создать новые. Михаил, пока ехал в контору Поплавских, сделал несколько важных звонков, и это было продуктивней желания скормить доверенность на ведение дела Лурье Поплавскому. Но жажда крови бурлила в Михаиле, как никогда, и требовала выхода.
- Прошу прощения.
На пороге появился уже немолодой, но всё ещё статный мужчина. Седина не портила его, напротив, украшала. Первого, беглого взгляда хватило, чтобы понять – в дверях появился сам Александр Поплавский. Счастливый отец Андрея Поплавского, не менее счастливый муж Светланы Эдуардовны, один из сильнейших адвокатов города, а то и страны. Про него говорили многое, разное. От слухов о выигранных, почти бесперспективных делах до сплетен о второй семье. Мир, в который был вхож Александр Поплавский, был небольшим и тесным. Без домыслов и сплетен не обойтись, докатились они и до ушей Розенберга, когда ему понадобилась информация.
- Михаил Леонидович, – Поплавский-старший протянул руку Михаилу. Рукопожатие было крепким, сухим и недолгим, при этом никакого агрессивного вторжения. – Алексей Валерьянович, велел кланяться вашему батюшке, – Алексей Валерьянович – тот самый «нужный» папа юриста Юрия Алексеевича, работающего на «Ирбис». – Леонид Львович ещё принимает, я слышал?
- Всё верно, - Михаил присел, для рукопожатия он вставал. Александр Поплавский сел на место сына, тому пришлось отойти в сторону. – Принимает. Официально отошёл от дел, возраст, - он развёл руками, смотря, как понимающе кивнул Поплавский старший. – Но своих берёт с радостью.
- Прекрасно, прекрасно. Старая гвардия, - одобряюще взмахнул рукой Поплавский-старший. – Андрей, будь любезен, дай мне материалы по Софии Лурье, - он обратился к сыну.
- Но… - растерянность читалась на гладком лице Андрея Поплавского, и даже что-то, похожее на протест.
- Будь любезен, поторопись, у меня через три часа заседание суда, - погасил попытку восстания Поплавский-старший.
Через несколько минут, Александр Поплавский, надев очки, вчитывался в дело Лурье, время от времени кивая сам себе.
- Что ж, дело простое, Михаил Леонидович. У вас практически стопроцентные шансы на победу… Но… Но, - театральности паузы Поплавского старшего можно было позавидовать. – Если София вернётся в Россию, а я так понимаю, такая возможность существует, то ситуация кардинально изменится, и не в вашу сторону. Российские суды, как правило, на стороне матери. Менталитет, процессуальная практика. Я бы порекомендовал вам договориться с бывшей женой в досудебном порядке и составить соглашение об определении местожительства детей. Так будет проще и вам, и ей.
- Договориться полюбовно? – Михаил скрипнул зубами.
- Не кипятитесь, успокойтесь и послушайте доброго совета: договоритесь с матерью своих детей, как вы сказали, полюбовно. Это в ваших интересах и, главное, в интересах ваших детей. Пока они маленькие, но скоро достигнут возраста, когда их мнение в суде будет учитываться. Поверьте, это не лучший опыт для подрастающего человека.
- Отец? – кажется, Андрей Поплавский всё-таки отыскал свой язык и вытащил из глубин… подсознания. – София Лурье моя клиентка, и ты не можешь вот так!
- Это ты не можешь, Андрей Александрович, не оказать небольшую услугу Алексею Валерьяновичу, - старший Поплавский выразительно посмотрел на младшего. – Не со всеми стоит ссориться, сын. Коллегиальная этика не пустой звук.
На этом Александр Поплавский вышел из кабинета, вежливо попрощавшись с Михаилом, окатив взглядом сына, от которого, Михаил был уверен, волосы на заднице Андрея встали дыбом.
Что ж, София Лурье просчиталась. Не с тем решила потягаться, до борьбы, в этот раз, дело не дойдёт, но никаких гарантий, что не будет следующего раза, у Михаила не было.
Теперь Михаил полетел бы в Штаты в любом случае, но тут ещё и у Гервица произошли накладки с визой, пришлось Михаилу взять бой Евсеева на себя. Это был уже принципиально другой уровень, другие лица и другие деньги. Организация боя длилась почти с марта месяца, не так и долго, для подобного уровня. И от того, как выступит Олег, зависело многое, не только его будущее и карьера, но и доход «Ирбиса», его будущее.
И Евсеев, Красава, как его называли на русском, не подвёл. Это было по-настоящему зрелищно! Красиво! Спортивно! И доходно, что греха таить.
Михаил Розенберг отработал свою часть, как вся команда, на отлично. Но все его мысли занимали вовсе не бои и ММА, не победа Евсеева и дальнейшие планы Матвея на этого парня, а будущий разговор с Софой. Мысленно он закапывал её труп, сжигал, растворял в соляной кислоте.
И Софа не подвела. Она явилась в условленное время, прямо к началу боя Евсеева, как всегда шикарно выглядящая. Лоснящаяся, самодовольная сука!
