Пальцы дергаются помимо воли, ладони взмывают вверх. Сдерживаюсь с трудом. Маскирую жест, складывая руки на груди.
— Кто победил, тот и музыку заказывает, — набираюсь смелости. — Поэтому я включаю томную мелодию, а ты отплясываешь. Стриптиз. Без цензуры.
Проклятье.
Он поднимается и направляется ко мне. Сейчас будет больно. Сейчас очень сильно пожалею о неосторожных словах.
Отшатываюсь назад, колени дрожат. Едва удается сохранить равновесие.
— Раздевайся, — повторяет вкрадчиво, подступает вплотную. — Что означает снимай верхнюю одежду.
Конкретизируй, разложи по полочкам.
Насколько верхнюю? Потертые джинсы считаются? Полинявшую футболку зачтем? А нижнее белье почему дискриминируем?
Вот засада, выгляжу как бомж. Не накрашена, в кроссовках.
— Предлагаю обсудить стриптиз, — нарываюсь на суровое наказание. — Согласна, раньше спорили о другом. Однако никогда не поздно переиграть. Какой на хр*н бизнес, когда выпадает такая возможность?! Не бойся, обещаю не трогать. Просто посмотрю.
— Не перегибай, — вкрадчиво советует фон Вейганд, медленно избавляет меня от куртки, отступает, вешает ее на крючок.
Благоразумно затыкаюсь.
На несколько минут.
Соскучилась, ничего не попишешь.
— Ну, не расстраивайся так, — пожимаю плечами. — Осуществишь извращенную фантазию в следующий раз. Не всегда же побеждать и быть на коне. Иногда приходится изваляться в грязи.
— Полагаешь, будто выиграла? — его брови насмешливо изгибаются.
— А разве нет? — ощутимо напрягаюсь. — Был четкий уговор, покрыть вложения за полтора месяца работы, потом срок продлили. Видел сколько денег на счету?
— Разумеется, — протягивает иронично. — Пара твоих тысяч и чужой миллион.
— Минуточку! — восклицаю гневно. — Пара моих десятков тысяч плюс щедрое пожертвование. Тоже абсолютно мое.
Шеф-монтажник ограничивается коротким смешком.
— Ладно, о благотворительности речи не шло, подобный поворот не планировался, чудом повезло, — начинаю тараторить взахлеб. — Я баловень судьбы. Не завидуй, не каждому дано. Однако факт остается фактом, условия пари выполнены. Чудом удалось…
— Хорошо, — он обрывает цветистый поток.
— Хорошо? — вопрошаю возмущенно. — Вообще не похвалишь? Не порадуешься? Ты реально психопат. Эмоциональный импотент. Лишь бы в подвал затащить, отходить кнутом и унизить. Если проиграл, то имей смелость признать.
— Поимею, — обещает с обманчивой мягкостью. — Не переживай.
— Притормози, — бросаю поспешно, освежаю память: — Приз мой. В подземелье не пойду, не мечтай. Я честно заслужила выигрыш.
— Пускай, — снисходительно кивает. — Наслаждайся.
— И насладюсь! — заявляю торжественно, хмурюсь. — Тьфу, наслаждюсь. Блин. Насла… Короче, испытаю весь спектр противоречивых ощущений и вкушу сладость победной эйфории.
Фон Вейганд теряет интерес к беседе, скучающим взором изучает пространство, прохаживается по периметру кабинета.
Любопытно, его костюмы хоть иногда мнутся? Пачкаются? Выходят из строя? Вряд ли. Он всегда и во всем идеален. Даже в поражении.
Талантливый гад.
Сжимаю и разжимаю кулаки, стараюсь оставаться спокойной. Делаю несколько шагов, усаживаюсь за свой стол, придаю лицу умное выражение.
Наивная переводчица исчезла, сгинула в небытие. На сцене возникла крутая бизнес-леди. Прошу любить и жаловать.
— Что это? — раздается скупой вопрос.
Вздрагиваю, нервно сглатываю, стремительно краснею.
Шеф-монтажник нагло посягает на мою секретную коллекцию. Берет один из самых впечатляющих экземпляров.
— Фарфор, — виновато развожу руками. — Фамильный фарфор.
Не слишком смахивает на правду, но звучит гораздо приличнее, чем фалоимитатор. Ох, ну, почему я не убрала всю эту хр*нь куда подальше? Почему я такая тупая? Почему, почему. Риторические терзания.
— Похоже на стекло, — постукивает пальцами по прозрачной поверхности.
— Конечно, — фыркаю. — Хрустальный фарфор.
— Такой бывает? — спрашивает с сомнением.
— Безусловно, — пытаюсь прозвучать непринужденно. — Вполне стандартное сочетание, тебе нужно подтянуть знания русского языка.
— Поможешь? — ухмыляется, подходит ближе.
Смотрю на угрожающий агрегат в его руках и ощущаю острую нехватку кислорода. Не удается отделаться от навязчивых параллелей и ассоциаций. Не контролирую движения, случайно нажимаю на клавиатуру.
Очередной хит группы «Еб*нько» взрывает динамики.
— Маша, — заявляю извиняющимся тоном, быстро вырубаю звук. — Сколько раз говорила ей не слушать музыку за моим компом.
Бросаю взгляд на экран и обмираю изнутри.
Презерватив. Вирусы. Бактерии. Долбаная игра.
— Занимательно, — фон Вейганд наклоняется, изучает дисплей. — Весьма занимательно.
— Маша, — вздыхаю, лихорадочно ищу логичное оправдание: — Машин комп, постоянно путаю. Не подумай, я не чокнутая. Если только совсем немного. Весной, в полнолуние.
— Ничего страшного, — ставит передо мной стеклянный агрегат. — Я не считаю тебя озабоченной. Покажешь?
— Что? — во рту резко пересыхает.
— Как ты себя удовлетворяешь, — поясняет небрежно.
— Н-нет, — нервно хихикаю. — За кого ты меня принимаешь? Я никогда… н-никогда не использовала эти штуковины по назначению.
Полные губы кривятся в ухмылке, черные глаза пылают бесовскими искрами.
— Клянусь, — выдаю запальчиво. — Заказала по инету, исключительно в ознакомительных целях. Набор наиболее популярных моделей. Эстетически симпатичный.
Закашливаюсь от волнения, поспешно сворачиваю компрометирующие программы, закрываю лишние вкладки. Надо придумать гениальную отмазку, перевести беседу в безопасное русло. Вот только I am not very bright this morning. С утра я не особо интеллектуальна, приходите во второй половине дня.
Черт.
Вдруг совершаю жуткое открытие. Цепенею, не в силах шелохнуться. Сердце просится наружу, бьется о ребра с тревожным гулким звуком.
— А как давно ты здесь? — морально готовлюсь к худшему. — В офисе?
Компьютер был выключен. Зуб даю. Никакой музыки, никаких игр. Никто не сумел бы преодолеть заковыристый пароль «Александр фон Вейганд + Лора = love4ever».
Никто, кроме…
— Достаточно давно, чтобы изучить историю браузера, — ровно отвечает шеф-монтажник.
— Запрещенный прием, — шепчу срывающимся голосом. — Слышал о неприкосновенности частной собственности?
