— Готовилась ведь целая группа, кто-то руководил этой группой?
— Этой группой руководил Печерский вместе с Лейтманом, они занимались приготовлениями, которые касались военного дела.
— Вас посвятили в эту тайну, Вы знали об этом?
— Нет, я узнал только за два дня до 14 октября.
— А до этого ничего не знали?
— Я знал только, что готовятся, и очень рад был, что я не знаю, что мало людей знает об этом.
— Но кто же всё-таки был вовлечён в эту подпольную группу?
— В эту группу вошли десять человек.
— Кто?
— Во главе — Печерский и бригадир там был. Он сидел в лагере 17 месяцев и это его план был — уничтожать немцев по мастерским. Мы, советские пленные, этот план претворяли в жизнь. Наши военнопленные были расставлены по точкам. В портняжной мастерской стоял Шубаев ещё с одним военнопленным, в сапожной мастерской стоял Вайспапир вместе с Лернером, который сейчас живёт в Иерусалиме.
Меня в этот день взяли в столярный цех, это было 14 октября 1943 года. Печерский меня позвал и спросил, смогу ли я убить человека. Я говорю — смотря какого человека, эсэсовца — смогу. Вот это мне и надо — говорит он.
Печерского направили 14 октября работать в столярный цех потому, что одно окно этого цеха смотрело на вход лагеря номер один, из этого окна просматривался вход в лагерь, и виден был вход в столярную и сапожную мастерскую. Он меня позвал и говорит: «Сюда после обеда должен прийти Френцель, комендант Первого лагеря. Подбери хороший топорик, наточи его. Рассчитай, где Френцель должен будет стоять. Ты должен убить его. Не бойся, я буду рядом».
Я, конечно, приготовился. Мне было 20 лет, и я не был такой уж герой, но Френцеля — справлюсь. Он должен был прийти в столярную в четыре часа после обеда, а у нас был план от четырёх до пяти. Все наши люди стояли наготове по мастерским, и они должны были уничтожать эсэсовцев. Это должно было случиться от четырёх до пяти, а в пять часов — сигнал наступления на центральный вход.
— Но когда готовятся к восстанию, то надо приготовить холодное оружие хотя бы — топоры, палки какие-нибудь?
— Это готовили. Кузнечный цех готовил ножи, топоров у нас в столярном цеху было сколько угодно. За этим остановки не было. В четыре часа Нейман первый заехал на территорию лагеря на лошади. Он зашёл в портняжную мастерскую, а там дежурил Шубаев. Тот неудачно его ударил и Нейман крикнул. Лошадь его услыхала, заржала и стала на дыбы. Мы смотрели из окна столярной мастерской и всё это видели. В столярной мастерской никто ничего не знал, кроме нас двоих, меня и Саши Печерского.
— Командир восстания должен был сказать людям, куда бежать, в какую сторону?
— Пока не будет сделано дело, нет. Мы ведь рассчитывали захватить оружейный склад. Френцель должен был прийти и я должен был его убить.
— Так он пришёл?
— Он не пришёл, в том-то и дело, что Френцель нам спутал все карты. Без десяти пять, когда уже Цибульский построил людей из Второго лагеря, после того, что уничтожил четырёх немцев во Втором лагере, и они с песней пошли в сторону Первого лагеря; Печерский скомандовал выводить людей, ждать Френцеля нет смысла. Я говорю — может, я пойду найду его? Он говорит — нет, из-за одного Френцеля мы погубим восстание. Мы стали выгонять всех из столярной мастерской.
— Сколько вас работало в столярной мастерской?
— Человек двадцать. Мы стали все выходить.
— Кто этот Цибульский?
— Военнопленный наш. Он там во втором секторе убил четырёх немцев. Заманивали при помощи кожаного пальто. Второй лагерь — это длинный барак.
— Там были мастерские?
— Нет, там сортировали одежду. Как только 300 человек уходили в «баню», выскакивали те сто человек, что работали в том лагере и забирали всю одежду, уносили во Второй лагерь и там сортировали. Там были подготовлены кожаные пальто этими голландцами. Там было так, что один немец стоял с этой стороны, у входа, а второй стоял с другой стороны. Барак был длинный, и тюки с одеждой лежали до потолка. Там сидели двое и принимали ценности, золото. Так они показали одному немцу кожаное пальто хорошее, вернее, сначала сказали, что есть кожаное пальто.
— Чтобы заманить его?
— Заманить в середину барака. Там уже стоял Цибульский, и как только немец надел кожаное пальто, убили его и спрятали под нары. Так же и второго немца и в течение часа убили всех четырёх немцев.
И вот без десяти пять Цибульский построил всех работников Второго лагеря и с песнями они пошли в нашу сторону. Мы все были на аппельплаце, мы знали, что сейчас пойдём в наступление.
И вот в это время появился Френцель и увидел, что что-то неладно. У нас уже были пистолеты, мы уже убили 11 эсэсовцев. Ещё водопроводчики принесли в трубах три винтовки, так что у нас уже было оружие. Была специальная группа, которая должна была напасть на оружейный склад. Френцель понял, что что-то неладное происходит, а тут ещё Шубаев выстрелил и крикнул: «За Родину, за Сталина, вперёд!» Мы все ринулись в сторону центрального входа.
Френцель понял, что надо защищать центральный оружейный склад. Он стал пулемётом нас отсекать от оружейного склада. И мы вместо склада должны были пойти в сторону караульного помещения. Я лично пролез через проволочное ограждение за караульным помещением, сзади. Когда мне ногу прострелило, я не помню, я не почувствовал.
— Немцы открыли огонь?
— Стреляли со всех сторон, и с вышек стреляли, и из караульного помещения, там было 20 караульных. Одиннадцать немцев было убито.
— Там же были и украинцы тоже?
— Да, они и стреляли с вышек.
— Открыли огонь?
— Стреляли все, кто только мог. Очень многие погибли во время восстания.
— А вы все ринулись к забору, чтобы удрать?
— Кто к центральному входу, а я лично перелез сзади от караульного помещения через проволочное заграждение. Мы знали, что там тока нет.
— Во время восстания многие погибли?
— Очень много погибло.
— А тем, которым удалось перелезть через проволочную ограду?
— Некоторые подорвались на минах, там было минное поле. Я бежал и падал и опять бежал. Пуля мне задела ногу и только в лесу я почувствовал, что печёт мне ногу.
— В то время, когда началось восстание, Вы видели, как Печерский командовал?
— Нет, там никто не командовал. Там получилась неразбериха. Шубаев выстрелил и крикнул — «Вперёд, за Родину, за Сталина!»
— Кстати, он жив?
— Нет, он погиб. Он был в одном партизанском отряде с Печерским.
— Так он погиб там?
