Лире стало нехорошо.
– Нет, – пробормотала она. – Впервые слышу.
– Последний раз наши агенты видели вас в Будапеште. Кто-то заметил вас, но не смог установить контакт. Потом поступил отчет о том, что вы побывали в Константинополе, но подтверждения этому не было.
– Я старалась не оставлять следов. Когда… почему… За что Магистериум хочет арестовать меня?
– Среди прочего – за богохульство.
– Но это же не запрещено законом…
– В Британии не запрещено. Пока что. И этот приказ не для широкой публики… Никто, так сказать, не назначал цены за вашу голову. Просто Совет неофициально дал понять, что власти будут рады вашему аресту. Вот так нынче делаются дела. Чтобы привести машину в движение, достаточно одного слова.
– А как вы меня узнали?
Шлезингер достал из кармана блокнот и вынул вложенную в него фотограмму, отпечатанную типографским способом, – увеличенное лицо с выпускной фотограммы, на которой Лира была изображена вместе со своими однокашницами после первого семестра в Святой Софии.
– Это снимок размножили в нескольких сотнях экземпляров, – прокомментировал он. – Ищут вас под фамилией «Белаква». И я тут, так сказать, дежурил. Не то чтобы я ожидал, что вы поедете через Смирну, но я знаю Малкольма Полстеда, и…
– Вы знаете Малкольма? – удивилась Лира. – Откуда?
– Я защищал докторскую в Оксфорде. Когда же это было?.. Лет двадцать назад, в год великого потопа. Тогда-то я с ним и познакомился, но он, конечно, был еще совсем ребенком.
– А вы не знаете, где он сейчас?
– Прямо сейчас? Точно сказать не могу. Но не так давно он написал мне и приложил письмо для вас, на фамилию «Сирин». Оно у меня дома, в надежном месте. И Малкольм попросил держать ухо востро на случай, если вы объявитесь.
– Письмо… А вы далеко живете?
– Нет, совсем рядом. Дойдем за пару минут. А Малкольм сейчас, судя по всему, в дороге. Держит путь на Восток. Идет какая-то крупная операция, связанная с Центральной Азией, это все, что он мне сообщил. Местные глаза и уши подтверждают, что там заварилась какая-то каша, но подробностей я не знаю.
– Понятно. Похоже, я знаю больше. Это как-то связано с пустыней в Синьцзяне, неподалеку от Лобнора, с таким местом, где… В общем, с таким местом, куда не могут попасть деймоны.
– Тунгуска? – подала голос сова.
– Ну, вроде того, – кивнула Лира, – только гораздо дальше на юг.
– Тунгуска – это место, куда ходят ведьмы, – уточнил Шлезингер.
– Ну да, но это другое. Похожее, но не оно.
– Не хочу показаться невежливым, но мне бросилось в глаза… – начал ее собеседник.
– Всем бросается, – перебила Лира.
– Простите.
– Не извиняйтесь. Это имеет прямое отношение к делу. Я, как и ведьмы, умею отделяться от своего деймона. Но мой деймон пропал. И сначала я должна отыскать его. Все остальное – потом. И для этого мне нужно попасть в одно место, которое называется Синий отель… или Город луны, Мадинат аль-Камар.
– Что-то знакомое… где-то я уже о нем слышал. Что это за место?
– Я знаю о нем только по слухам. Может, это и вовсе выдумки… Но говорят, что это разрушенный город, населенный деймонами. Не исключено, что это полная ерунда, но я должна попытаться.
– Ох-ох, – вздохнула сова. – Будь осторожна.
– Короче говоря, я ничего толком не знаю. Может, там не деймоны, а жуткие привидения. Я даже не знаю точно, где это. – Лира пододвинула к Шлезингеру тарелку с пирожными, и он взял одно. – Мистер Шлезингер, – продолжала она, – если бы вы хотели добраться по Шелковому пути до Синьцзяна, а точнее, до окрестностей Лобнора, как бы вы поступили?
– Вы предпочитаете именно Шелковый путь? Не хотите доехать поездом до Московии, а оттуда уже – до цели, через Сибирь?
– Нет, мне нужен именно Шелковый путь. Так я по дороге смогу собирать информацию – новости, слухи, сплетни…
– Да, тут вы правы. Что ж, тогда поезжайте через Алеппо. Это, если можно так выразиться, крайняя западная точка одного из главных путей. Там присоединитесь к каравану и проедете с ним, сколько получится. Могу подсказать вам, к кому обратиться.
– К кому?
– Его зовут Мустафа Бей. «Бей» – это титул, вежливое обращение. Он купец. Сам уже почти не путешествует, но вложил деньги во многие предприятия – караваны, города, заводы, фабрики – на всем протяжении Шелкового пути. Вы, наверное, и сами знаете, но все-таки напомню: Шелковый путь – это не одна дорога, а целая сеть маршрутов и троп. Одни идут на юг, в обход пустынь или гор, другие забирают дальше на север. Тут уж все зависит от начальника каравана.
– Если я обращусь к этому Мустафе Бею, он меня не прогонит? Из-за того, что я…
– Не думаю. Я не очень хорошо его знаю, но, по-моему, его не интересует ничего, кроме выгоды. Если решите отправиться с одним из его караванов, просто дайте ему понять, что можете заплатить.
– А как его найти? В Алеппо его многие знают?
– Да, очень известная личность. Советую искать его в кафе «Марлетто» – он заходит туда каждое утро.
– Спасибо. Запомню. А вы знаете, почему я сегодня пришла сюда, в это кафе?
– Нет.
Лира рассказала ему о расписании круиза и пометке на полях, назначавшей какую-то встречу в кафе «Анталья».
– Расписание нашли в вещах человека, которого убили, как только он приехал в Оксфорд из Ташбулака – того самого места, которым очень интересуется «Оукли-стрит». Этот человек был ботаником, изучал розы. Мы считаем, именно из-за этого его и убили. Но я понятия не имею, кому была назначена эта встреча – ему или еще кому-то.
Шлезингер что-то записал в блокнот.
– Непременно буду здесь в этот день, – пообещал он.
– Мистер Шлезингер, вы работаете на «Оукли-стрит» и больше нигде?
– Нет, что вы! Я – дипломат. Но с «Оукли-стрит» меня связывают давние узы дружбы. К тому же я искренне верю в дело, за которое они борются. Смирна, знаете ли, – это своего рода перекресток: тут всегда есть за чем наблюдать, постоянно появляются люди, за которыми надо приглядывать. И время от времени – кое во что вмешиваться. А теперь вы мне расскажите, что известно «Оукли-стрит» о вашем нынешнем положении. Они знают, где вы находитесь? И о ваших планах посетить Синий отель, что бы это ни было?
На несколько секунд Лира задумалась.
– Не могу сказать точно. Есть один человек, Корам ван Тексель, цыган с Болот. Он бывший агент «Оукли-стрит». И он все знает. Он – старый друг, ему можно доверять. Но… честно признаться, я не уверена, существует ли этот Синий отель на самом деле. Все эти слухи о нем… кажутся невероятными! Проделки тайного содружества, не иначе.
Лира употребила это выражение специально – посмотреть, как он отреагирует. Но Шлезингер лишь недоуменно глянул на нее и пожал плечами.
