– С величайшим удовольствием. Я жду здесь. Я не ухожу. Не торопитесь. Пусть вам будет удобно, а затем позовите меня, и я буду честно служить вам.
Он отвесил низкий поклон и сел, скрестив ноги, на пол напротив ее двери – да еще и руки сложил в жесте, который должен был выражать почтение, но в нем почему-то читалась легкая насмешка. Лира ушла к себе, заперла дверь и сняла покрывало. Запив две таблетки теплой водой, она принялась за еду.
Лира наелась, напилась и почувствовала себя немного лучше. Прежде чем впустить посетителя, она даже вымыла лицо и руки и пригладила короткие волосы.
Он все так же терпеливо сидел на полу, скрестив ноги, но, увидев ее, вскочил с юношеской энергией.
– Что ж, входите. Рассказывайте, что там у вас, – сказала она.
– Хорошо поели, мадам? – осведомился он, когда она закрыла за ним дверь.
– Нет. Но пришлось обойтись тем, что было. Как вас зовут?
– Абдель Ионидес, мадам.
– Прошу, садитесь. И не называйте меня мадам. Можете обращаться ко мне «мисс Сирин».
– Очень хорошо. Это имя говорит о прекрасных личных качествах. Осмелюсь ли спросить об удивительно интересных людях, ведь ваши родители, без сомнения, именно таковы.
– Это имя дали мне не родители, а король. Итак, что у вас за товар?
– Много чего есть. Я могу продать почти все. Я говорю «почти», ведь я честен. Много людей, приходящих в эту гостиницу, находятся в скорбном состоянии, потому что утратили деймона, но остались живые. Страдания их достойны жалости, а мое сердце – отзывчиво, и если меня просят найти им деймона, я должен это сделать. Я это делал уже много раз. Могу я сказать кое-что о состоянии вашего здоровья, мисс Сирин?
– И что же?
– Вам больно. У меня есть поистине чудодейственный бальзам из таинственный страны на далеком Востоке, который исцеляет любую боль. Я могу продать вам это дивное лекарство всего за десять долларов на наши деньги.
Он вытащил из кармана жестянку, вроде тех, в которых продают сапожную ваксу, но поменьше и без этикетки.
– Прошу, попробуйте хотя бы немного, и сами убедитесь.
Он снял крышку и протянул ей банку. Бальзам оказался бледно-розовым и жирным. Лира взяла немного и нанесла на сломанную руку. Никакой разницы она не почувствовала, но спорить ей не хотелось, а цена была не так уж и высока.
Лира протянула ему деньги. Он удивился, и она только тут поняла, что вообще-то полагалось торговаться. Ну, тем хуже. Она поставила бальзам на столик у кровати.
– Знаете ли вы человека по имени… – Лира взглянула на карточку, – доктор Селим Вели?
– Воистину, состоятельный человек! Знаменитый!
– Насколько он честен?
– Это все равно что спрашивать, насколько солнце горячо. Честность доктора Вели славится по всему Леванту. Вы не верите ему, мисс Сирин?
– Он сказал, что продал деймона одному человеку. Я была удивлена. Не знала, верить ли ему.
– О, вы можете верить без страха и сомнения.
– Понятно. Где… Как те, кто торгует деймонами, их добывают?
– Есть много способов. Я вижу, вы леди с нежным сердцем, и не стану вам рассказывать о некоторых из них. Но иногда бывает так, что деймон потерялся, несчастен, или – подумать только! – больше не нужен своему человеку. Тогда мы начинаем заботиться о нем и стараемся найти подходящего спутника – в надежде создать связь, которая продлится всю жизнь. Когда нам это удается, мы счастливы – почти так же, как и наши клиенты.
Зелено-оранжевый деймон-геккон пробежал по его рукам и плечам и уселся на голове. Стремительно облизнул глаза язычком и что-то прошептал на ухо человеку.
– Мне не нужна замена моему деймону, – сказала Лира. – Я хочу попасть в Алеппо.
– Я могу проводить вас туда с большой легкостью и удобством, мисс Сирин.
– По дороге мне нужно попасть еще кое-куда. Я слышала о месте, которое называется Синий отель.
– О, да. Это место мне тоже известно. Мы иногда называем его Селенополис или Мадинат аль-Камар. Эти слова означают «Город Луны».
– Вы знаете, как туда добраться?
– Я был там дважды. Не думал, что пойду туда еще раз, но я вижу направление вашей мысли, и, если мы договоримся о цене, я вас туда провожу. Но это место не из приятных.
Внезапно заговорила ящерица, перебравшаяся на его левое плечо.
– Ужасное место, – тихо сказала она тонким голоском. – Чтобы заплатить за страдания, которые мне придется терпеть, цена будет высока. По своей воле мы бы никогда туда больше не пошли. Но если вы этого хотите, таков наш долг. Не наша радость.
– Это далеко отсюда?
– Один или два дня пути на верблюде.
– Я никогда не ездила на верблюде.
– Мы вас научаем. Другого способа нет. Ни простой дороги, ни железной. Только пустыня.
– Хорошо. Назовите вашу цену.
– Сотня долларов.
– Слишком дорого. Такая услуга не стоит и шестидесяти.
– Мисс Сирин, вы не понимаете, что это за путешествие. Путь в царство тьмы – не прогулка. Это не римский храм или развалины театра с живописными колоннами, упавшими камнями и маленьким прилавком, где торгуют лимонадом и сувенирами. Мы пройдем вдоль границ незримого, вступим в мир ужасного и необъяснимого. Разве это не стоит больше, чем сумма, которую вы назвали и которой едва ли хватит, чтобы оплатить верблюда? Пусть будет девяносто.
– Все еще слишком дорого. Необъяснимое я и сама могу себе обеспечить. В любой момент. Я не одну неделю своей жизни потратила на незримое и ужасное – ничего нового для меня тут нет. Мне нужен только проводник, который приведет меня в этот ваш город… деревню… селение ночи. Семьдесят долларов – вот моя цена.
– Печально, что вы собираетесь путешествовать как нищая, мисс Сирин. Если речь идет о с столь опасном предприятии, путешествовать следует так, чтобы все видели ваше высокое происхождение и бесконечное милосердие. Это знак уважения к местным жителям, к вашему смиренному проводнику и не в последнюю очередь – к вашему деймону. Восемьдесят долларов.
Лира устала от этой игры.
– Ладно, восемьдесят, – сказала она. – Двадцать пять вперед. Двадцать пять, когда доберемся до Синего отеля. И тридцать по окончании путешествия, в Алеппо.
Он печально покачал головой. Сидящий на ней деймон качался вместе с ней, но не сводил взгляда с Лиры.
– Я – бедный человек, – снова заговорил Абдель Ионидес. – И останусь бедным после этого путешествия. Я надеялся отложить немного на старость, но вижу, что это невозможно. Но вы все равно получите мою верность. Итак, тридцать за каждый этап пути.
– Нет. Двадцать пять, двадцать пять и тридцать.
