– А вы как думаете?
– С какой стати я должен тебе помогать? Мне-то что до твоего сокровища – да еще за три тысячи миль отсюда? Мне нужно то, что у нее есть сейчас.
– Если вы у нее это заберете, она сокровище не найдет. Послушайте меня: да, я говорю с вами сурово, однако не могу не восхищаться вами. Вы находчивый, отважный, упорный, изобретательный человек. Все эти ваши достоинства мне нравятся, и я хочу, чтобы вы были за них вознаграждены. Но сейчас вы подобны волку из притчи, который хватает ближайшего ягненка и будит спящего пастуха. Ваше внимание обращено не туда, куда следует. Ждите, смотрите и учитесь, а потом убейте пастуха – и получите все стадо.
– Ты говоришь загадками.
– Не загадками, а метафорами. Вы достаточно умны, чтобы это понимать.
Несколько секунд Бонневиль молчал, а потом посмотрел на Ионидеса в упор:
– Ну, и что это за сокровище?
Ионидес заговорил – тихо, уверенно и доверительно. В той версии притчи, которую знал Бонневиль, речь шла о лисице, но ему понравилось, что его сравнили с волком. И больше всего на свете ему нравилось, когда его хвалят старшие. Луна поднималась все выше. Лира продолжала свой медленный, одинокий путь через мертвый город деймонов. Ионидес говорил, а Бонневиль слушал. Когда он снова посмотрел на развалины, Лира уже скрылась из виду.
На самом деле она ушла не так далеко, но пришлось свернуть, чтобы обойти груду сверкающих мраморных обломков – все, что осталось от храма. Пройдя еще немного, прямо перед собой она увидела конец колоннады, отбрасывающей черную решетку теней на белоснежный камень мостовой.
Под одной из колонн, на камне, выпавшем из кладки, сидела девушка лет шестнадцати, в потрепанном платье, на первый взгляд – откуда-то из Северной Африки. Не призрак, нет, – она отбрасывала тень, как и Лира. И у нее тоже не было деймона. В лунном свете ее лицо казалось испуганным и напряженным.
– Вы – мисс Сирин, – произнесла она.
– Да, – изумленно отозвалась Лира. – А вы?
– Нур Худа эль-Вахаби. Пойдемте же скорее! Мы вас ждали.
– Мы? Кто?.. Неужели…
Не отвечая, Нур Худа настойчиво потянула Лиру за здоровую руку и повела вдоль колоннады, в самое сердце руин.
Она ждала до самого заката,
Не увидав, не встретив ни души, —
И вот, покровом сумрака объято,
Затихло все кругом; ее страшит
Неведомое, скрытое в тиши,
Ее изнеможенье не оборет,
И век тяжелых дрема не смежит,
Презревши сон, она готова к бою:
Оружье и доспехи – все с собою.
Эдмунд Спенсер, «Королева фей», книга III, песнь XI, строфа 55
Продолжение следует…
Благодарности
В работе над этой книгой мне помогали многие, и в конце трилогии я всех поблагодарю от души. Но есть долги, которые я хочу выплатить прямо сейчас. Во-первых, я должен выразить благодарность Катарине Бриггз и ее замечательной книге «Народные сказки Британии», из которой я узнал сказку о мертвой луне. Во-вторых, я хочу сказать спасибо поэту и художнику Нику Мессенджеру: это из его поэмы «Морская корова», повествующей о плавании на шхуне «Волга», я позаимствовал историю о фосфорбронзовом винте. И, в-третьих, я глубоко признателен Роберту Керку (1644–1692) и его книге, полной чудес, – книге под названием «Тайное содружество, или Опыт о природе и деяниях подземного (и большею частью) невидимого народа, известного среди жителей низинной Шотландии под именами фавнов, фейри и тому подобными, как их описывают те, кто наделен даром ясновидения». Эта книга вдохновляла меня во многих отношениях и, среди прочего, напомнила, какую важную роль играет хорошее название. И я его украл (ну, частично).
Три персонажа этой книги названы в честь реальных людей, чьи друзья пожелали сохранить память о них на страницах художественного произведения. Первый из этих троих – Бад Шлезингер, с которым читатель впервые встретился еще в «Прекрасной дикарке»; вторая – Элисон Уэзерфилд, с которой мы еще увидимся в заключительной книге трилогии, а третья – Нур Худа эль-Вахаби, одна из жертв чудовищного пожара в здании Гренфелл-тауэр в Лондоне. Я благодарен за возможность почтить их память – для меня это большая честь.
