– К черту легенды. Это были специалисты по ботанике и экспериментальной теологии. Люди науки. Они искали розы, а не золото. Но вы говорите, пропал только один? А со вторым что?
– Второй вернулся на станцию, но тут же отбыл в Европу. Его фамилия – Хассаль. Я вам о нем говорил на прошлой неделе, но вы, вероятно, были слишком заняты и не услышали. Мой агент полагает, что этот Хассаль везет с собой образцы роз и пачку статей.
– И мы его еще не схватили?
Деламар не вспылил, но это стоило ему явного усилия.
– Если вы помните, Пьер, – произнес он, выдержав паузу, – я настаивал, чтобы его задержали еще в Венеции. Но ваши люди решили иначе. «Дайте ему добраться до Британии и проследите, куда он там направится» – таков был приказ. Ну вот, сегодня он туда прибыл, и ночью его перехватят.
– Дайте мне знать, как только материалы будут у вас в руках. И еще одно: насчет той девушки. Что вам о ней известно?
– Алетиометр…
– Нет-нет-нет. Старомодно, невнятно, слишком много домыслов. Мне нужны факты, Марсель!
– У нас новый чтец, и он…
– О да, я о нем слышал. Новый метод. И что же, он лучше старого?
– Времена меняются, и мы тоже не должны стоять на месте.
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что мы узнали об этой девушке нечто такое, чего не понимали прежде. Похоже, она под какой-то защитой, и не только в юридическом смысле. Я бы начал разбирать эти защитные укрепления – ненавязчиво, тихо, незаметно. Когда она, наконец, окажется уязвимой, настанет время действовать. А до тех пор…
– Ты осторожен, Марсель, – сказал Бино, поднимаясь из кресла. – Чересчур осторожен. А это большой недостаток. Надо действовать решительно. Разыщи ее, схвати и привези сюда. И действуй так, как сочтешь нужным: на этот раз я не стану вставлять тебе палки в колеса.
Деламар встал и пожал гостю руку. Когда за Пьером Бино закрылась дверь, он подошел к окну. Деймон-сова уселась ему на плечо, и вдвоем они проводили взглядом верховного судью и его помощников (один нес его портфель, другой держал над его головой зонтик, защищая от начавшего накрапывать дождя).
– Не люблю, когда меня перебивают, – пробормотал Деламар.
– По-моему, он даже не заметил, – сказал его деймон.
– Ну, рано или поздно он поймет.
* * *
Человек, шедший от железнодорожной станции, шагал быстро. Не прошло и минуты, как он уже поравнялся с деревом, и в тот же миг двое других набросились на него. Один заступил ему дорогу и, взмахнув тяжелой палкой, ударил по ногам. Человек упал на колени, глухо вскрикнув, а второй принялся избивать его короткой дубинкой, стараясь попасть по голове и рукам.
Никто при этом не произнес ни слова. Деймон жертвы, мелкий ястребок, с воплем взлетел и отчаянно захлопал крыльями, но тут же начал терять высоту: человек слабел под градом ударов, и его птице все труднее было держаться в воздухе.
Затем Пан увидел лунный свет, блеснувший на лезвии ножа, и один из нападавших закричал и рухнул навзничь. Но тут сверкнул второй нож. Он поднялся и опустился еще раз, и еще. Жертва затихла. Пан отчетливо слышал каждый удар.
Человек был мертв. Тот, кто бил его ножом, поднялся и посмотрел на своего сообщника.
– Ты ранен? – спросил он тихо.
– Этот ублюдок перерезал мне сухожилия! Смотри, кровь так и хлещет!
Его деймон, помесь мастиффа с какой-то дворнягой, скулил и корчился на земле.
– Встать можешь? – убийца говорил низким голосом, хрипловато и немного в нос, словно был простужен. Пан различил ливерпульский акцент.
– А ты-то как думаешь?
Они по-прежнему говорили вполголоса, почти шепотом.
– Тогда хотя бы сядь.
Раненый попытался привстать и снова приглушенно взвыл от боли. Сообщник протянул ему руку, и, ухватившись за нее, раненый ухитрился подняться, но было видно, что опираться он может только на одну ногу.
– Что будем делать? – спросил он.
В лунном свете вся сцена была как на ладони: убийца, его раненый напарник и мертвец. Сердце Пана колотилось так громко, что он испугался, как бы его не услышали.
– Ты идиот. Не видел, что ли, что у него нож?
– Он действовал слишком быстро…
– А говорили, ты в этом деле хорош. Ну-ка, с дороги!
Раненый отпрыгнул в сторону на одной ноге. Убийца наклонился, схватил труп за лодыжки и поволок в заросли камыша.
Не прошло и минуты, как он показался снова и нетерпеливо замахал руками, подзывая к себе раненого.
– Обопрись на меня, – велел он. – И скажи спасибо, что я тебя не бросил. А все чувство ответственности, будь оно неладно. Теперь придется возвращаться, чтобы самому тут все прибрать, а эта проклятая луна с каждой минутой все ярче. Где его сумка?
– Не было у него никакой сумки. Он вообще с пустыми руками шел.
– Не может быть! Вот зараза!
– Возьмешь с собой Барри, он поможет.
– Слишком уж он шумный. Слишком нервный. Ну, давай руку и пошли. Живее!
– О господи… осторожнее… а-а-а! До чего же больно…
– Заткнись и пошевеливайся! Больно там или нет, мне плевать. Просто держи свой чертов рот на замке.
Раненый обхватил напарника за плечи и захромал с ним в обнимку мимо дуба и дальше, вдоль берега. Пан посмотрел вниз и увидел на траве пятно крови, ярко блестящее в свете луны. Дождавшись, пока те двое скроются из виду, он собрался спрыгнуть с ветки, но тут в камышах, куда убийца оттащил тело, что-то зашуршало. Что-то бледное, размером с птицу, вспорхнуло из зарослей и полетело, то и дело проваливаясь в воздухе, взлетая повыше и падая вновь, но как будто страшным усилием опять набирая высоту. Пан понял, что птица летит прямо на него, и застыл, скованный ужасом. Если тот человек умер… Неужели его деймон стал призраком? Что же делать? Но пока Пан отчаянно перебирал варианты – броситься в бой, пуститься наутек, упасть в обморок, – птица уже добралась до ветки, на которой он сидел, и из последних сил попыталась в нее вцепиться. Пану ничего не оставалось, как броситься к ней и поддержать. На ощупь она оказалась ледяной, но слабая искорка жизни в ней еще теплилась. Значит, человек тоже еще не умер.
– Помоги, – задыхаясь, прошептала птица. – Помоги нам…
– Да, – сказал Пан. – Сейчас…
– Скорее!
Она все-таки упала, но у самой земли успела вспорхнуть и метнулась обратно в заросли. Пан сбежал по стволу дуба и помчался следом за ней. Человек лежал в камышах, его грудь слабо вздымалась, а птица, прижавшись к его щеке, шептала:
– Тут деймон… один, сам по себе…
Человек чуть повернул голову и застонал. Чутким слухом Пан уловил скрежет сломанной кости.
