Я выполнил его просьбу, и он старательно все записал. Но было ясно, что человек, открыто постучавшийся в дверь, не вызвал у него большого профессионального интереса. Вдобавок мне трудно было передать, какую безотчетную тревогу вызвал у меня этот тип. С физической точки зрения ничего угрожающего в нем не было, но все равно явственно ощущалось что-то опасное.
– Нил Спенсер, – вспомнил я.
Мужчина прекратил писать.
– Простите?
– По-моему, так его звали. Мы только что сюда переехали. Но вроде пропал еще один мальчик, так ведь? Еще летом…
Оба патрульных обменялись взглядами.
– Что вам известно про Нила Спенсера? – спросил меня мужчина.
– Ничего. Просто учительница Джейка про него упоминала. Я собирался посмотреть в Интернете, но… Вечером был слишком занят. – И опять-таки мне очень не хотелось вдаваться в подробности ссоры, которая возникла у нас с Джейком. – Я работал.
Но, конечно же, я тоже зря это сказал, поскольку «работал» означает «писал», и Джейк успел прочитать написанное. Я почувствовал, как он немного сжался рядом со мной.
Раздражение опять стало брать верх.
– Я просто к тому, что все это может оказаться более тревожным, чем кажется на первый взгляд, – сказал я.
– Мистер Кеннеди…
– Кажется, вы мне не верите.
Мужчина улыбнулся. Но это была осторожная улыбка.
– Дело не в том, верим или не верим, мистер Кеннеди. Но мы можем работать только с тем, что у нас есть. – Он секунду смотрел на меня, изучая примерно так же, как его напарница по-прежнему оценивала моего сына. – Мы всё воспринимаем серьезно. Всё заносится в протокол, но, основываясь на том, что вы нам только что рассказали, в данный момент мы можем сделать не так много. Как я уже говорил, рекомендую вам держать ключи подальше от вашего сына. Соблюдать основные принципы безопасности дома. Не терять бдительности. И без всякого стеснения или промедления связываться с нами, если вы вдруг заметите на своем участке кого-то, кому здесь быть не следует.
Я покачал головой. Учитывая то, что произошло – учитывая, что кто-то пытался похитить моего сына, – такой ответ меня далеко не устроил. Я был зол на самого себя и не мог удержаться, чтобы не злиться и на Джейка. Я пытался помочь ему! А через минуту полиция уйдет, и опять останемся только мы с ним, я и он. Одни. И никто из нас не готов к нормальной жизни с другим.
– Мистер Кеннеди, – мягко произнесла женщина-констебль. – Здесь только вы с Джейком? Его мать живет в другом месте?
– Его мать умерла.
Я выпалил это слишком резко и прямолинейно, и часть злости, которую я чувствовал, показалась наружу. Похоже, это застало ее немного врасплох.
– О! Очень жаль это слышать.
– Я просто… это тяжело. И то, что здесь только что произошло, меня напугало.
И это был момент, когда Джейк возродился к жизни – наверное, подпитываемый собственной злостью. Тем, что я написал. Тем фактом, что я только что объявил о смерти его матери столь беспардонным образом. Он развернулся и медленно сел прямо, наконец посмотрев на меня, без всякого выражения. Когда он заговорил, это был какой-то шершавый, потусторонний голос, который звучал слишком старо для его лет.
– А я и хочу тебя напугать, – медленно произнес он.
23
Когда сработал будильник, Пит некоторое время лежал совершенно неподвижно, позволяя ему звонить с прикроватного столика. Что-то пошло не так, и нужно подготовиться. Потом волной накатила паника, едва он припомнил события прошлого вечера. Вид тела Нила Спенсера на земле пустыря. Почти лихорадочная пробежка домой после. И ободряющий вес бутылки в руке.
Щелчок, когда он скрутил крышечку.
А потом…
Наконец он открыл глаза. Яркие лучи раннего утреннего солнца уже вовсю били в окно, просачиваясь сквозь тонкие голубые занавески и падая клином на одеяло, комком собравшееся у ног. В какой-то момент этой ночью, обливаясь по́том от жары, он, должно быть, сбросил его с груди, и путаница ткани теперь казалась странно тяжелой, туго охватывая колени.
Повернув голову, он посмотрел на столик рядом с кроватью.
Бутылка стояла там. Крышечка свернута.
Но ее содержимое оставалось нетронутым – полна доверху.
Пит припомнил, как долго размышлял прошлым вечером, вновь и вновь борясь со стремлением немедленно выпить – когда оно подкатывало к нему с разных углов, когда и он сам, и голос отказывались смягчиться или уступить. Он даже принес бутылку и стакан сюда, взял с собой в кровать. И по-прежнему боролся, даже тогда.
И под конец все-таки победил.
На него волной обрушилось облегчение. Теперь он бросил взгляд на стакан. Перед тем как заснуть, Пит положил сверху фотографию Салли. Даже после всего, что произошло – всех ужасов прошлого вечера, – этого снимка и тех воспоминаний по-прежнему оказалось достаточно, чтобы не «развязать».
Он пытался не думать про день, ждущий его впереди, или про вечера, которые неминуемо наступят.
«Хватит уже!»
* * *
Он принял душ, позавтракал. Даже без выпивки Пит чувствовал себя таким измочаленным, что подумывал обойтись без посещения спортзала. На работе первым делом намечалось общее совещание с инструктажем, и нужно было к нему подготовиться, получше ознакомившись с делом. Но Пит уже чувствовал, что и так насквозь пропитался им. Смотреть на тело Нила Спенсера на пустыре он пытался как можно более беспристрастно. Это было все равно что нацелить на него фотоаппарат, не глядя в видоискатель, – мозг все равно сам сделает снимок. Так что, если через пару часов он собирается проявить рациональный и профессиональный подход, подумал Пит, надо выгнать хотя бы часть того ужаса.
И все-таки отправился в спортзал.
После, чувствуя уже большее спокойствие, поднялся наверх. Заглянул к себе в кабинет и секунду смотрел на уютные стопки безопасных, безвредных бумаг. А потом отыскал кипу старых, вызывающих тоску и изжогу заметок, которые могли ему в скором времени понадобиться, и направился в оперативную комнату этажом выше.
Спокойствие несколько потускнело, когда Пит открыл дверь. До начала совещания оставалось еще три минуты, но помещение уже кишело полицейскими. Никто не разговаривал между собой – все лица, которые он видел, были унылы и мрачны. Большинство этих мужчин и женщин работали над этим делом с самого начала, и, каковы бы ни были расклады, каждый из них сохранял хотя бы минимальную надежду. Но теперь всем уже было известно, что обнаружили прошлым вечером.
До сегодняшнего дня ребенок считался пропавшим.
Теперь он был мертв.
Пит прислонился к стене в глубине комнаты, подмечая нацеленные на него взгляды. Это было объяснимо. Хотя его изначальное участие в расследовании ни к чему не привело, все они должны были знать, что его присутствие здесь не случайно. Он заметил сидящего неподалеку в первых рядах старшего детектива-инспектора Лайонса, который посмотрел на него в ответ. Пит на миг встретился с ним взглядом, пытаясь прочитать выражение у того на лице. Как и прошлым вечером на пустыре, ничего оно не выражало, так что Питу оставалось только теряться в догадках. Не испытывает ли этот человек странное чувство торжества? Нехорошо, что такая мысль вообще пришла в голову, но все же такое отнюдь не исключено. Несмотря на существенную разницу в карьерном росте, Пит знал, что Лайонса всегда немного задевало, что это не он сам поймал Фрэнка Картера. Недавний поворот событий означал, что в действительности дело так никогда и не было закрыто. И теперь уже Лайонс возглавлял то, что в этой партии могло оказаться эндшпилем, в то время как Пит оказался понижен до статуса обычной пешки.
