– Привет!
– Доброе утро, Пит, – солидно отозвался Джейк. – Как ваши дела?
При этих словах лицо моего отца чуть осветилось – его явно позабавил официальный тон, который мой сын иногда на себя напускал. Ответил он в том же духе:
– Премного благодарен, у меня все хорошо. А как ты, Джейк?
– Нормально. Было интересно пожить здесь, но я жду не дождусь, когда мы попадем домой.
– Могу представить.
– Но так, чтобы в школу не надо было идти.
– Это я тоже могу представить. Но школа – это очень важно.
– Да, – сказал Джейк. – Наверное.
Мой отец на это было рассмеялся, но тут же бросил на меня взгляд и поджал губы. Наверное, он думал, что общение с Джейком в таком стиле раздражает меня. Однако странная вещь: вчера в полиции это действительно было так, а сейчас – практически нет. Мне всегда нравилось, когда Джейку удавалось произвести впечатление на людей – это заставляло меня гордиться им. Глупо так думать, конечно же, – он был самостоятельной личностью, а не каким-то дополнением ко мне, – но это чувство всегда присутствовало, и, если что, в случае с моим отцом оказалось сильней, чем обычно. Я не совсем понимал почему. Мне хотелось ткнуть его носом в несостоявшееся отцовство или же это было некое бессознательное стремление произвести на него впечатление? Мне не слишком нравилось то, что оба варианта могли сказать обо мне.
– Там и встретимся. – Я отвернулся. – Пошли, Джейк!
Ехать было недалеко, но при утренних пробках добрались мы не слишком быстро. Джейк, сидевший на заднем сиденье, бесцельно пинал пассажирское кресло и насвистывал под нос какой-то мотивчик. Я то и дело поглядывал в зеркало заднего вида и видел его, наклонившего голову и всматривающегося через боковое стекло так, как он это обычно делал – словно совершенно не понимал открывающийся за ним внешний мир, но все-таки испытывал к нему некоторый интерес.
– Пап, а почему тебе не нравится Пит?
– Ты хотел сказать, детектив-инспектор Уиллис. – Я свернул на нашу улицу. – Дело не в том, что он мне нравится или не нравится. Я просто его не знаю. Он – полицейский, а не какой-то там друг.
– Хотя он дружелюбный. А вот мне он нравится.
– Ты тоже его совсем не знаешь.
– Но если ты не знаешь его и он тебе не нравится, то почему он и мне должен не нравиться, раз я его тоже не знаю?
Я чувствовал себя слишком измотанным для подобной словесной эквилибристики.
– Дело не в том, что он мне не нравится…
Джейк ничего не ответил, а у меня не было ни малейшего желания развивать эту тему. Дети очень хорошо чувствуют эмоциональную атмосферу, а мой сын даже еще более восприимчив, чем большинство его сверстников. Наверняка ему было ясно, что я говорю неправду.
И все же, действительно ли это была неправда? Наш вчерашний разговор остался со мной, и, наверное, как раз по этой причине было проще отождествлять себя с моим отцом – видеть в нем человека, который, как и я, находит отцовство делом сложным. Однако он уже не был тем человеком, которого я помнил с детства.
Сколько требуется времени, и насколько человеку надо измениться, прежде чем тот, кого ты всю жизнь ненавидел, уйдет и сменится кем-то новым? Пит теперь был кем-то другим.
Я не мог сказать, что он мне не нравится. Дело было в том, что я совсем его не знал.
* * *
Когда мы подъехали к дому, там больше уже не было никаких признаков полицейской деятельности – даже оградительную ленту и ту убрали. Огромной толпы журналистов, которую я опасался увидеть, тоже не было – лишь небольшая группка людей, переговаривающихся между собой. Когда я остановил машину на подъездной дорожке, вид у них был не особо заинтересованный. Впрочем, в отличие от Джейка.
– Нас покажут по телевизору? – восторженно воскликнул он.
– Ни в коем случае.
– О…
Всю дорогу Пит держался у нас в хвосте. Остановив машину позади и чуть сбоку от нашей, он быстро выбрался из нее. Репортеры потянулись к нему, и я повернулся посмотреть, как он с ними разговаривает.
– Что происходит, папа?
– Обожди.
Джейк тоже изо всех сил вытягивал шею.
– А это не… – начал было он.
– Вот бля…
После этого в машине на секунду воцарилось молчание. Я уставился на небольшую группку, окружившую моего отца, смутно сознавая, что он вежливо улыбается им, что-то объясняет, примирительно пожимая плечами, и что некоторые из репортеров кивают в ответ. Но мое внимание было сосредоточенно на одном из них в особенности.
– Ты сказал слово на букву «Б», папа! – Джейк произнес это так, словно пребывал в полнейшем ужасе.
– Да, сказал. – Я отвернулся от Карен, стоящей среди репортеров с блокнотом в руке. – И да. Это мама Адама там стоит.
* * *
– А нас покажут по телику, Пит? – спросил Джейк.
Я закрыл за нами входную дверь и накинул цепочку.
– Ты уже спрашивал, Джейк. Нет, не покажут.
– А я просто еще и у Пита спрашиваю.
– Нет, – сказал тот. – Тебя не покажут. Как и сказал тебе папа. Я как раз об этом разговаривал с людьми на улице. Они – репортеры, так что им интересно, что тут происходит, но я напомнил им, что вы оба не имеете к этому абсолютно никакого отношения.
– Типа как немножко имеем, – сказал Джейк.
– Ну, разве что немножко. Но не по-настоящему. Если б ты знал больше или был ближе замешан, тогда другое дело.
При этих словах я стрельнул в Джейка взглядом, надеясь, что по выражению моего лица он догадается, что сейчас не время распространяться про мальчика в полу. Сын глянул на меня в ответ и кивнул, но не собирался так легко оставлять тему.
– Это ведь папа его нашел!
– Да, – Пит кивнул. – Но этой информацией с теми людьми не делились. С их точки зрения, вы оба на самом-то деле не являетесь частью этой истории. По-моему, лучше так все и оставить.
– Ладно… – Джейк был явно разочарован. – Можно мне пойти посмотреть, что они тут делали?
– Конечно.
Он исчез наверху. Мы с Питом выжидательно застыли возле входной двери.
– Я совершенно серьезно, – сказал он мне через секунду. – Тебе нечего волноваться. Журналисты не захотят навредить судебному разбирательству. Конечно, я не могу запретить тебе общаться с ними, но все, что им известно, это что здесь обнаружены человеческие останки, и я не думаю, что ты вызовешь у них интерес. И они будут очень деликатны насчет Джейка.
Я кивнул, чувствуя себя совершенно отвратно. Может, только это пресса и знала официально, но вчера я столько всего выложил Карен, что трудно было и припомнить в подробностях. Она знала про ночного гостя, пытавшегося похитить Джейка. Знала тот факт, что именно я обнаружил тело. Что Пит – мой отец, отец-алкоголик и домашний драчун. И я наверняка наговорил еще много чего, что сейчас даже не могу восстановить в памяти.
