– Нет. – Я собрался было последовать линии своего отца, отговорившись своим полным невежеством по данному вопросу, но это была бы совершенно бессмысленная ложь при данных обстоятельствах. – Остальные достаточно быстро разошлись. Было несколько звонков по стационарному телефону, но я не брал трубку.
– Да, это здорово раздражает.
– Я все равно никогда не отвечаю на звонки по этому телефону.
– Да, я тоже не очень люблю телефоны.
– Тем более что никто мне обычно и не звонит.
Не совсем шутка, но Карен улыбнулась. И это хорошо, подумал я. Чем дольше мы говорили, тем тише и спокойней становилась беседа, и часть повисшего в комнате напряга рассеялась без следа. Для меня стало чуть ли не сюрпризом, каким облегчением это оказалось.
– Но они, наверное, не оставят попыток? – спросил я.
– Это зависит от того, что сейчас происходит. По своему опыту могу сказать, что, если они так и не оставят вас в покое, есть смысл все-таки поговорить с кем-нибудь из них. – Карен подняла руки. – Не обязательно со мной. Вообще-то, как бы ни убивали меня такие слова, какая-то часть меня предпочитает, чтобы это была не я.
– Почему?
– Потому что мы почти что друзья, Том, и из-за этого мне трудно быть объективной. Как я уже сказала, я здорово отпинала себя за вчера. Вы ведь и вправду понимаете, что я не затащила вас пить кофе только из-за того, что хотела что-то разнюхать для газеты? Это оказалось полным сюрпризом – то, что вы рассказали. Откуда мне было знать это заранее? Но дело в том, что стоит раз получить где-то материал, как интерес заметно падает… Хотя посмотрим, как будет складываться дальше.
Я поразмыслил над этим.
– Но я могу поговорить и с вами?
– Да, можете. И знаете что? Независимо от всего этого, было бы классно еще как-нибудь выпить кофейку, как думаете?
– Может, тогда я сумею накопать какой-нибудь компромат на вас.
Карен улыбнулась.
– Ну да. Может, и сумеете.
Я подумал над этим.
– Точно не хотите остаться и что-нибудь выпить?
– Увы, да – тогда я не просто пыталась спасти лицо. И сейчас мне тоже действительно пора бежать. – Она собралась уже направиться к выходу, но тут ей внезапно что-то пришло в голову. – А как насчет сегодня вечером? Я наверняка могу попросить маму посидеть с Адамом. Может, сходим куда-нибудь выпить или еще что?
«Маму посидеть с Адамом».
Не мужа, не партнера.
Предполагалось, я уже пришел к заключению, что она не замужем, и теперь я не был уверен, было ли это подтверждение намеренным или случайным. Тем не менее, мне очень хотелось сказать «да». Господи, как чудесно было бы сходить куда-нибудь с женщиной! Уже и не помню, когда это случалось последний раз. Но даже больше того: я осознал, что очень хочу сходить куда-нибудь именно с ней. Что провел целое утро, чувствуя себя обиженным и обманутым по вполне очевидной причине.
Но, естественно, это было совершенно исключено.
– У меня наверняка будут сложности с нянькой, – сказал я.
– Точно. Я вам найду. Секундочку. – Карен сунула руку в карман и вытащила визитную карточку. – Я тут сообразила, что у вас нет никаких моих данных. Тут все координаты. Если они вам нужны, в смысле.
Да, еще как нужны!
– Спасибо. – Я взял визитку. – У меня, к сожалению, нету.
– Фигня. Просто киньте мне эсэмэску, и я получу ваш номер.
– Ну конечно. Действительно фигня.
Она приостановилась у входной двери.
– Как сегодня Джейк?
– На удивление хорошо, – сказал я. – Просто не могу представить насколько.
– Зато я могу. Как я уже говорила, вы слишком суровы к самому себе.
А потом Карен двинулась по дорожке на улицу. Секунду я смотрел, как она уходит, а потом опустил взгляд на визитку в руке. Размышляя. Это была уже вторая визитная карточка, которую я получил сегодня, и обе были по-своему необычны. Но, господи, выбраться куда-нибудь с Карен было бы просто здорово! Вроде самая обычная вещь, которую делают люди; так почему бы не поступить таким же образом и мне?
Едва вернувшись в переднюю комнату, я вытащил телефон и еще раз очень основательно обдумал ситуацию.
Медля. Пребывая в нерешительности.
«Просто киньте мне эсэмэску, и я получу ваш номер».
В результате это было не первое сообщение, которое я отправил.
44
Когда они вернулись в отдел, в оперативной комнате кипела бурная деятельность. Хотя большинство сотрудников продолжали заниматься уже существующими вопросами, небольшая группа из них сосредоточилась на ключевой задаче – розыске сына Фрэнка Картера, Фрэнсиса, и эта новость всех словно гальванизировала. Вспыхнувшая с новой силой энергия в комнате была буквально осязаемой. После двух месяцев хождения кругами и отслеживания бесплодных зацепок казалось, что перед ними открылась новая прямая дорога.
Хотя вовсе необязательно она куда-нибудь приведет, напоминала себе Аманда. Всегда лучше не позволять надежде вознести тебя слишком высоко.
Но это всегда так трудно…
– Мимо, – произнес Пит.
Он добавил еще один листок бумаги к внушительной стопке на столе между ними.
– Мимо, – отозвалась Аманда, добавляя туда свой собственный.
После суда и вынесения приговора Фрэнку Картеру Фрэнсис и его мать сразу переехали и по причине постыдности дела получили новые личные данные – возможность начать жизнь с чистого листа, новую жизнь, над которой не будет довлеть мрачная тень чудовища, с которым они некогда сосуществовали. Джейн Картер стала Джейн Паркер; Фрэнсис стал Дэвидом. После этого оба совершенно бесследно исчезли. Это были самые обычные, широко распространенные имена, что, вероятно, и стало причиной, по которой их выбрали. Задача, стоящая сейчас перед Амандой и Питом, заключалась в том, чтобы найти нужного Дэвида Паркера среди тысяч других обладателей этого имени, проживающих в стране.
Следующий листок. Этому Дэвиду Паркеру уже сорок пять. Тому, которого они искали, должно быть двадцать семь.
– Мимо, – произнесла она.
И так все и продолжалось.
Они перебирали имена в основном в молчании. Пит полностью сосредоточился на страничках перед собой, и Аманда предположила, что эта сосредоточенность просто была его способом отвлечься от тягостных дум. Разговор с Фрэнком Картером должен был потрясти его так же, как и остальных, но теперь возникла и дополнительная напряженность. Пит встречал сына Картера, когда Фрэнсис был совсем ребенком. Он успешно спас мальчишку. Зная Пита настолько, насколько она начинала его узнавать, было легко представить, что сейчас творится у него в голове. Он наверняка должен задавать себе жесткие вопросы. А что, если какие-то действия Пита в то время заронили зерно, которое выросло в этот новый ужас? Что, если, несмотря на все его лучшие намерения, в этом была какая-то его вина?
