Я помотал головой, сам отступая на шаг.
Облом. Полнейший облом. Было большой ошибкой являться сюда. Надо поступить, как велено, – вернуться в дом Карен, пока окончательно не наломал дров. Прежде чем я не просрал еще больше, чем уже успел.
– Прошу прощения, – выговорил я.
– Мистер Кеннеди…
– Прошу прощения. Уже ухожу.
64
«Жди здесь!»
А какой у него выбор? Никакого.
Джейк сел на кровати, вцепившись в край обеими руками. Уходя, Джордж запер дверь в низу лестницы. Тогда звонок все еще звонил. Звон продолжался еще минуту или около того, прежде чем наконец прекратиться, и Джейк предположил, что Джордж, наверное, открыл и, скорее всего, все еще разговаривал с тем, кто стоял перед входной дверью. Иначе он уже давно вернулся бы. Чтобы сделать то, что собирался сделать перед тем, как кто-то позвонил…
«А может, и нет, если я буду хорошо себя вести», – подумал Джейк.
Может, если он будет послушно ждать здесь, Джорджу он опять понравится.
– Ты ведь знаешь, что это не так, Джейк.
Он повернул голову. Девочка сидела на кровати рядышком с ним, и лицо у нее опять было очень серьезное. Но теперь оно было другое. Испуганное, но полное тихой решимости.
– Это плохой человек, – сказала она, – и он хочет сделать с тобой что-то очень плохое. И он сделает с тобой что-то плохое, если ты ему позволишь.
Джейку захотелось заплакать.
– Но как же я его остановлю?
Она мягко улыбнулась, словно они оба прекрасно знали ответ на этот вопрос. «Нет, нет, нет!» Джейк бросил взгляд в угол комнаты, где начинался коротенький коридорчик, ведущий к лестнице. Он ни за какие коврижки не мог туда спуститься! Не мог оказаться лицом к лицу с тем, что могло ожидать внизу.
– Я не могу!
– Но что, если это папа там у дверей?
Это было в точности то, о чем Джейк едва ли даже осмеливаться подумать. Что, может, папа действительно хочет найти его, в конце концов, и каким-то образом уже нашел, и что он сейчас там, внизу.
Надежда совсем призрачная, но…
– Папа может подняться сюда и забрать меня.
– Только если знает, что ты тут. Он может точно не знать. – Она подумала над своими словами. – Может, тебе нужно встретить его на полпути…
Джейк помотал головой. Это уже слишком.
– Я не могу туда спуститься.
Секунду девочка молчала.
– Расскажи мне про тот страшный сон, – тихонько попросила она.
Джейк закрыл глаза.
– Он ведь про то, как ты нашел маму?
– Да.
– И ты никогда раньше его никому не рассказывал, даже папе. Потому что тебе слишком страшно. Но сейчас ты можешь рассказать мне.
– Не могу.
– Нет, можешь, – прошептала она. – Я тебе помогу. Ты входишь в переднюю комнату, и весь дом вроде как совершенно пустой. Папы там нет, так ведь? Он еще на улице. Так что ты идешь через переднюю комнату совсем один.
– Не надо! – произнес Джейк.
– Светит солнце.
Он крепко зажмурился, но и это не помогло. Ясно припомнился косой луч солнечного света, падающий из заднего окна их бывшего дома.
– Ты идешь совсем медленно, поскольку чувствуешь: что-то не так. Чего-то не хватает. Почему-то ты это уже знаешь.
И теперь он ясно увидел заднюю дверь, стену, перила.
Все проявлялось ступенчато.
И тут…
– И тут ты видишь ее, – сказала девочка. – Так ведь?
Это был не сон, так что не было абсолютно никаких шансов проснуться и остановить появление возникающих перед глазами образов. Да, он увидел маму. Она лежала на нижних ступеньках лестницы – голова повернута набок, щека прижата к ковру. Лицо совершенно бледное, даже слегка голубоватое, глаза закрыты. Это был инфаркт, сказал ему потом папа, что не имело никакого смысла, поскольку такое бывает только со стариками и старушками. Но папа сказал, что такое случается и с молодыми людьми – наверное, когда сердце у них слишком…
Но тут папа не договорил и расплакался. Они оба тогда расплакались.
Но это было потом. В тот момент Джейк просто стоял там, понимая, что то, что он видит, находится за пределами его разумения, поскольку чувства окончательно взяли над ним верх.
– Я увидел ее, – произнес он.
– И?..
– И это была мама.
Просто мама. Не какое-нибудь чудовище. Чудовищность была лишь в том, какие чувства это у него тогда вызвало и что это означало. В тот момент казалось, что какая-то часть его лежала там вместо нее, и у него никогда не найдется слов, чтобы описать мир эмоций, взорвавшийся внутри него, – такой же огромный и всеобъемлющий, как Большой Взрыв, создавший Вселенную.
Но это была просто мама. Не нужно ее бояться.
– Теперь нам надо спуститься вниз. – Девочка положила руку ему на плечо. – Там нет ничего страшного.
Открыв глаза, Джейк посмотрел на нее. Она была все еще здесь, почему-то еще более реальная, чем когда-либо, и он не думал, чтобы когда-нибудь видел кого-то, кто так сильно его любил.
– А ты пойдешь вместе со мной? – спросил он.
Она улыбнулась.
– Конечно, пойду. Всегда, чудо ты мое!
А потом встала и протянула к нему руки, помогая подняться на ноги.
– Так какими мы будем? – спросила она. 65
– Прошу прощения. Уже ухожу.
Я и сам точно не знал, у кого прошу прощения. У Сондерса, наверное – за то, что завалился к нему домой, обвинял его, пугал без каких-то веских доказательств. Но просьба простить была также и гораздо глубже всего этого. Я обращался с ней к Джейку. К Ребекке. Даже к себе самому. Каким-то образом я всех нас подвел.
Я оглянулся на Карен. Она все еще прижимала телефон к уху, но опять покачала мне головой.
– Послушайте, – опасливо произнес Сондерс. – Все нормально. Как я уже сказал, я понимаю, что вы расстроены. И не могу представить, каково это – через такое пройти. Но…
Он не договорил.
– Знаю, – сказал я.
– Буду только рад пообщаться с полицией. И надеюсь, что вы его найдете. Вашего сына. Надеюсь, что все это какая-то ошибка.
– Спасибо.
Я кивнул и совсем было собрался направиться обратно к машине, когда вдруг услышал какой-то шум, доносящийся откуда-то из дома у меня за спиной. Я застыл. А потом опять повернулся к Сондерсу. Некий приглушенный гул, и кто-то кричал, но так смутно, что едва было слышно.
Сондерс тоже его услышал. Едва я повернулся к нему спиной, как выражение его лица совершенно переменилось, и он больше не выглядел ни особо больным, ни мягкотелым, ни безобидным. Словно человеческий облик был только лишь маскарадом, а теперь маска упала, и я оказался лицом к лицу с какой-то мерзкой инопланетной тварью.
