Под водой мелькнула черная тень, уносящая с собой воина. Я выбрался из своего автоматона, подхватил ружье, зарядил гарпуном и подбежал к воде.
– Чудак! – вскрикнула Клео, словно почувствовав, что я собираюсь сделать.
– Всё будет хорошо, – сказал я и, набрав побольше воздуха, нырнул следом за монстром.
Холод едва не сковал тело, но я продолжал плыть. Дальше, еще дальше. Впереди двигалась тень, оставляя за собой шлейф из воздушных пузырьков. Вместе со своей добычей она скользнула сквозь открытый шлюз в океан. В шлюзовой камере между водой и потолком оставалось немного воздуха, я вдохнул и устремился следом за монстром, который исчезал в темной глубине. Сейчас или никогда! Я выстрелил вслед чудовищу и почувствовал, как гарпун вонзился в его тело. Цепь натянулась, меня потащило в открытый океан, но я крепко сжимал оружие. Цепь металась из стороны в сторону, монстр рвался на свободу, но никак не хотел расставаться со своей добычей.
Наконец он отбросил мертвого человека и, загребая воду хвостом, исчез на глубине, утащив за собой гарпунное ружье. Я поплыл за погружающимся в пучину воином. В легких заканчивался воздух. Назад дороги уже не было. Из последних сил я подгреб к мертвецу и принялся освобождать его от доспехов. Когда это получилось, перед глазами уже плыла серая пелена.
Я забрался внутрь подводного автоматона, захлопнул гермошлем, и система принялась откачивать воду. Появился долгожданный глоток воздуха. Костюм мой! Теперь надо вернуться к «Левиафану». Я активировал двигатель, но тот не заработал. Еще раз! Ответом была лишь тишина. Я медленно погружался на глубину. В руки и ноги укололи иголки – система управления автоматоном впрыснула в кровь декомпрессионную жидкость.
Со дна поднимались тени древних гигантов. Многоэтажные дома, занесенные илом, заросшие водорослями, ставшие укрытием для миллионов подводных созданий, смотрели на меня черными провалами окон. Я плыл в прошлое. И прошлое возвращалось в памяти магией воспоминаний.
– Добро пожаловать в наш маленький сумасшедший дом, уважаемый!
Человек у входа улыбался. Глаза, искаженные стеклами очков, казались голубыми искорками.
– Мы с Элизой, как вы понимаете, дома. Элизабет… – он словно попробовал на вкус имя своей жены и довольно пощелкал языком. – Вы думаете, это нас заперли от всего мира? Нет – это мир заперли от нас. Кстати, уважаемый, забыл ваше имя… А, неважно, – махнул он рукой. – Вы не знаете, как лечить кальмаров? Горо уже второй день лежит на дне. Жаль беднягу. Элиза использовала его гены для создания своих монстров. Новые жители моря. Человек плавающий. Как по мне – та же русалка. Но вы проходите, проходите.
Мы прошли вглубь зала. Кальмар за стеклом аквариума, казалось, смотрел нам вслед грустными глазами. Навстречу вышел механизм и зашипел, выпуская облако пара.
– Пар и шестеренки – вот что сохранит нашу цивилизацию, – восторженно сказал мой собеседник. – А вовсе не изменение человеческого генома. Но Элиза и слышать об этом не хочет. Разрабатывает свою систему передачи информации на генном уровне.
Раздался хлопок, и под ноги покатился меленький зеленый шар – плод какого-то растения. Мой собеседник нагнулся и покрутил его в ладони.
– Почти созрел. Представляете, Элиза хочет зашифровать в своей биологической системе все знания человечества. Просила вас тоже оставить свои воспоминания. Вы не против? Спасибо, Элиза будет рада. Сейчас, я возьму вашу кровь.
Он ушел и скоро вернулся со шприцем в руке.
– Закатайте рукав, пожалуйста. Минуточку… Всё, готово. Вам нехорошо? Сядьте на стул, вот сюда.
Лежащий на дне аквариума кальмар смотрел на меня сквозь стекло мутными глазами. Показалось, что вокруг плещется вода, все стало серым, сгущался мрак, словно я находился на дне океана.
Двигатель автоматона вздрогнул, и эта дрожь передалась телу. Я открыл глаза. Плавающий перед стеклом гермошлема кальмар выпустил струю чернил и исчез из вида. Двигатель зарычал, как просыпающийся от спячки зверь, чихнул и заработал в полную силу. Я понесся к поверхности, туда, где плавала громадина «Левиафана».
4. Капитан
«Не отпущу» – читалось в невидящем взгляде Клео, когда она вцепилась в меня обеими руками. По ее лицу за стеклом гермошлема текли слезы, и она не могла их вытереть. А Ундина никогда не плакала.
Водолазных костюмов не хватило на всех. Четверо Крыс отправятся на поиски корабля, а потом Мастер Ё вернется назад с освободившимися костюмами и заберет следующую партию людей. Но я с ними не пойду. Мой путь лежал ввысь, туда, где на верхней палубе живет Великий Кре – биологическая система управления и передачи информации, созданная Элизой в далеком прошлом.
– Прощай, – сказал я Клео и крепко прижал ее к себе.
А затем отстранил и, не оглядываясь, шагнул в воду.
Борт «Левиафана» весь оброс ракушками и полипами. Маленькие юркие рыбки сновали среди коралловых зарослей. Большая зубастая мурена поспешила скрыться в своей норе. Под днищем проплыла тень кракена. У самой поверхности я активировал магнитные захваты, прилип к борту корабля и, словно краб, пополз вверх.
После подводной тьмы солнце показалось ослепительно ярким. По небу плыли белые облака, и где-то высоко-высоко кружила чайка. Может быть, это был даже альбатрос – мечта Клео. Первая палуба, вторая – я миновал все охраняемые зоны. Там, за толстыми металлическими бортами, кипела жизнь: драгуны, исполняя приказы, отстреливали диких автоматонов и ловили беглецов; механики, чье умение программировать механизмы передавалось из поколения в поколение, создавали новых металлических монстров; люди жили, рожали детей и умирали, так и не достигнув земли.
Вокруг «Левиафана» сгрудились плененные суда. Большие и маленькие, металлические и из дерева, бронированные корабли воинов с севера и неуклюжие черепахи желтолицых, быстрые яхты торговцев Саргасс – всех их связывали побеги-щупальца Великого Кре. Одно из них росло на моем пути – толстое, словно ствол тысячелетнего водяного дерева, оно торчало из борта и аркой спускалось вниз. Я прикоснулся к его шершавой коре.
Уважаемый… Все знания человечества… Добро пожаловать в наш маленький сумасшедший дом…
Я отдернул руку, прогоняя чужие воспоминания, и пополз дальше. У самого верха на меня накинулась пара рассерженных чаек – наверное, рядом было их гнездо. Я перевалил через фальшборт и оказался на верхней палубе. Никогда в жизни не находился так высоко над уровнем океана. Вода и небо – до самого горизонта. И еще – свобода. Я снял шлем, вдыхая ее воздух. Затем повернулся и пошел вглубь корабля.
Стеклянные дома по обе стороны дороги смотрели на меня, как гиганты на дне океана. Там – черные провалы окон, здесь – отражающаяся в стекле пустота. Ветер разносил тлен и пожухлые листья. По палубе и стенам бежали коричневые побеги. Кое-где они еще зеленели, но общее запустение коснулось и их. Я едва не наступил на неподвижного автоматона, сделанного в виде птицы. Он лежал на спине, распластав крылья и подняв кверхулапы.
