– Чернокнижием интересуетесь, леди Сарейя?
Лорд Россер стоял в дверях, небрежно скрестив руки на груди; слабый свет догорающего очага и одинокой свечи отбрасывал на непроницаемое лицо глубокие тени.
Девушка перебрала несколько вариантов ответа, но так и не нашла такого, который мог бы дать вразумительное объяснение тому, что она делает глубокой ночью в библиотеке чужого замка за колдовскими гримуарами. И, махнув рукой – всё равно ей больше ничего не остаётся! – решила рассказать правду.
– Не чернокнижием, а взаимодействием мистики и алхимии.
Даже в полутьме тесной библиотеки девушка увидела, как удивлённо поползли вверх брови хозяина.
– Поясните, – требовательно сказал лорд.
– Я изучаю mysteria alchimia, – ответила Сарейя и напустила на себя гордое безразличие и холодную надменность; она всегда так встречала следующие за этим признанием снисходительные насмешки над «алхимичкой».
Лорд Россер не засмеялся, не скривился и не фыркнул презрительно. Подошёл к свободному стулу, уселся и небрежно спросил:
– И золочёная виселица вас не страшит?
Золочёную виселицу в Гариарде установили в прошлом году. В богатый город приезжало немало алхимиков, утверждавших, что владеют философским камнем, и обещавших превратить свинец в золото. Все они оказывались жуликами, а опыты по трансмутации – обманом. Устав от их вранья – и в назидание будущим пройдохам – градоправитель велел установить на главной площади рядом с обычной виселицей и костром для сжигания ведьм ещё одну и выкрасить её в золотистый цвет. На ней вздёргивали исключительно вралей-алхимиков.
– Не страшит, – твёрдо ответила девушка. – Я дочь барона. Но самое главное – я занимаюсь наукой, а не шулерством.
Лорд Россер кивнул, принимая ответ, и заметил:
– Мои книги – не про mysteria alchimia.
– Я знаю, – ответила Сарейя. – Я и не ищу в них ничего о загадках алхимии. Я ищу про магию.
Молчание лорда Россера заполняло небольшую комнату, а его требовательный взгляд и хозяйская поза, которую он принял, сидя на неудобном стуле, заставляли нервничать. И Сарейя, волнуясь, продолжила:
– Видите ли, алхимия достигла заметных успехов в изучении свойств первоэлементов и в трансмутации, но главных своих задач так и не решила. Я прочитала в одном древнем александрийском трактате, что алхимия состоит из двух компонентов – естественного и мистического. Я считаю, наши алхимики совершенно забыли о втором. А те немногие из них, которые и признают этот компонент, действуют неумело, ведь они ничего о магии не знают. Потому ничего у них и не выходит…
Голос Сарейи стих.
– И какие же задачи алхимии надеетесь решить вы? – поинтересовался лорд Россер, всё так же глядя на неё снизу вверх со стула, на котором расположился в хозяйской позе. – Желаете создать гомункулуса? Интересуетесь палингенезом? Ищете, как выделить пятую сущность вещества? Или же и вовсе на философский камень замахиваетесь?
В словах скрывающегося в полутьме лорда Россера девушке послышалась насмешка, и она гордо вздёрнула подбородок.
– Мне важна не столько цель, сколько сам принцип, – надменно заявила она. – Я хочу проверить, действительно ли магия может помочь алхимическим процессам.
Когда лорд Россер заговорил, в его словах слышалось заметное удивление.
– Я, конечно, давно не был в обществе, но с каких это пор, леди Сарейя, благородные девицы стали интересоваться науками вместо того, чтобы…
Хозяин замка замялся, пытаясь вспомнить, чем же положено заниматься благородным девицам, и Сарейя продолжила за него, даже не пытаясь скрыть издевки:
– Вместо того, чтобы вышивать, расчёсывать волосы или скучать, сидя у окна?
И тут лорд Россер неожиданно захохотал.
– И что же вы хотите узнать про магию, леди Сарейя? – спросил он, отсмеявшись.
Никак не ожидавшая ни смеха, ни, тем более, такого вопроса, девушка на миг растерялась, а потом выпалила:
– Что наделяет магию жизнью? Что даёт ей настоящую силу?
Она верила, что то же самое, что заставляет работать магические заклинания, сможет заставить работать и алхимические процессы, и ей не терпелось узнать, что это такое.
– Чувство, – немедленно ответил лорд Россер. – Сильное человеческое чувство. Если вложить его в заклятия, заговоры и обереги, они будут действовать куда сильнее.
– И что это за чувство? – подалась вперёд Сарейя.
– Например, любовь, – ухмыльнулся хозяин замка и, перехватив недоверчивый взгляд девушки, продолжил: – Да, да, та самая романтическая ерунда, о которой слагают вирши бездельники придворные и распевают странствующие мейстерзингеры – это самое мощное чувство, которое может придать обычному магическому заклинанию небывалую силу.
Сарейя нахмурилась. Она полагала, всё дело в секретных ритуалах, загадочных рунах и нужных словах, которые известны только чернокнижникам.
– А кроме любви, ещё что-то действует? – несколько разочарованно спросила она.
– Смерть, – всё так же охотно ответил лорд Россер.
Девушка непроизвольно вздрогнула и, прижав задрожавшие пальцы к губам, выдохнула:
– Некромагия…
– Да, – подтвердил хозяин замка. – Не зря заговоры на крови считаются самыми надёжными… А некромаги – самыми сильными из всех чернокнижников.
Сарейя с трудом кивнула. Нет, смерть ей не подходит.
– И как это работает? Как вложить в заклинания любовь? – продолжила расспросы она. – Думать о любви, когда их готовишь?
Лорд Россер усмехнулся.
– Если бы это было так легко, магией занимался бы каждый. Да и с любовью не всё так просто. Например, братская или материнская любовь для этого не сгодится. Влюблённость тоже. Нужна настоящая любовь к женщине. Или, в вашем случае – к мужчине. Кусочек этой любви маг особым образом направляет в заклинание…
– То есть сама я это проделать не смогу? – перебила девушка.
Несколько мгновений лорд Россер задумчиво рассматривал её, а потом резко поднялся и заявил:
– Со временем, после надлежащего обучения – сможете. А сейчас – нет. Но, думаю, я смогу вам помочь.
– Вы хотите мне помочь? Но почему? – недоверчиво нахмурилась девушка.
– Вы меня заинтересовали… – многозначительно произнёс хозяин замка. Сарейя от неожиданности тихо охнула, а лорд Россер, выдержав паузу, продолжил: – И теперь мне тоже любопытно узнать, какое влияние мистический компонент окажет на алхимические процессы. А для начала скажите мне, леди Сарейя, есть ли у вас возлюбленный?
* * *
Возвращаясь в город на роскошном скакуне из конюшни лорда Россера, Сарейя то и дело прикасалась рукой к груди. С шеи на крепкой бечёвке свисал кожаный мешочек, а в нём лежал небольшой лазоревый яхонт, огранённый в форме слезы.
