* * *
Повторный опыт по созданию чудодейственного бальзама для кожи прошёл успешно. После его применения младшая сестра Сарейи, легко согласившись испробовать новый бальзам, распростилась с прыщами на лице, подозрительно принюхавшаяся к склянке повариха рассталась со шрамом на лбу, и даже проплешина на боку дряхлой псины, побиравшейся на заднем дворе, пропала.
Исполненная самых радужных и честолюбивых надежд, Сарейя снова и снова возвращалась в замок на болотах. Она не уставала благодарить про себя судьбу, по причуде которой нелюдимость лорда Россера обернулась для неё таким подарком – ведь живи он, как и другие, в городе, визиты в дом одинокого лорда для благородной девушки были бы невозможны.
Многократно опробовав рецепт чудодейственного бальзама, Сарейя убедилась в его надёжности – и задумалась, как же быть с разноцветным взрывающимся огнём. Она боялась проводить опыты дома, потому что в случае удачи они ознаменовались бы громкими взрывами. От отца их утаить ни за что не вышло бы, даже несмотря на то, что тот нечасто бывал дома – слуги бы наверняка донесли.
Посетовав как-то на эту проблему лорду Россеру, Сарейя услышала в ответ неожиданное предложение:
– Проводите опыты у меня в замке. Меня взрывами не испугаешь, да и не услышит их никто.
Девушка согласилась, немедленно преисполнившись благодарности к мрачному и опасному хозяину замка. Впрочем, и мрачным он ей больше не казался. Немногословный, сдержанный – это да. Что же до опасного… Девушка только пожимала плечами. Люди всегда боялись неизвестного и непонятного, и всё потому, что им не хватало знаний. Да, их пугал венефициум, называемый ими чернокнижием – но ведь и алхимия их тоже пугала, а это всего лишь наука.
* * *
Первые опыты взрывающегося огня прошли безуспешно.
– Леди Сарейя, не утихла ли ваша любовь к великолепному мэтру Майлону? – поддразнивал её лорд Россер, когда девушка в раздражении смахивала со стола тигли и реторты. – Если мистический компонент слаб, то успеха ждать не приходится.
– С мистическим компонентом всё в порядке, – недовольно огрызалась рассерженная девушка.
Нет, её любовь к мэтру Майлону не могла утихнуть – несмотря даже на то, что алхимик её не замечал, а на балах и приёмах его обступали самые яркие городские красавицы. Но Сарейя не винила в этом своего тайного возлюбленного. Что поделать, если окружающий алхимика флёр загадочности и чего-то запретного вместе с его природной привлекательностью так и манили к себе всех женщин? Ревниво наблюдая за тем, как мэтр Майлон склоняется над рукой очередной дамы и дарит ей красочный комплимент, Сарейя утешалась лишь мыслью о том, что когда она преуспеет в своих опытах и покажет их алхимику, соперниц у неё не останется. Мэтр Майлон восхитится её достижениями – и другие женщины для него просто перестанут существовать. Да, именно так оно всё и будет.
– Да, с мистическим компонентом всё в порядке, – повторяла Сарейя. – Это с естественным у меня недоработки.
И над ним она и трудилась, бесконечно и без устали меняя вещества и порядок их обработки и раз за разом бесполезно тратя в неудачных опытах частицы любви, которые лорд Россер снова и снова заключал в яхонт.
– Скажите, – набравшись храбрости, задала она ему однажды давно волновавший её вопрос, – а откуда вы берёте любовь?
Лорд Россер вопросительно вскинул брови, а Сарейя покраснела. Но не отступилась.
– Вы же сами говорите – чтобы сделать заклятие сильнее, нужна или любовь, или смерть. Некромагией вы не занимаетесь. Значит, тоже пользуетесь любовью…
В тёмных глазах чернокнижника вспыхнуло что-то, похожее на затаённый смех.
– Чувство нужно только для самых мощных заклятий, леди Сарейя. Например, многие алхимические процессы из тех, что попроще, вы можете провести без мистического компонента. Так и я справляюсь с обычными заклятиями без помощи чувств.
Услышав его ответ, Сарейя согласно кивнула.
Но в глубине души испытала разочарование. На самом деле ей почему-то очень хотелось узнать, любит ли кого мрачный лорд Россер.
* * *
Как обычно, Сарейя перегнала в алембике Меркурий философов, смешанный с селитрой и белой глиной, поглотила духи водой и накалила оставшуюся смесь. Уже множество раз она проделывала этот опыт, но ещё ни разу он у неё не получался. Но сегодня в результате накаливания в алембике наконец-то появился красный лев!
Сдержав радостный возглас, Сарейя добавила в него Луну, кальцинированный тартар – и, как обычно, лазоревую каплю яхонта с заключённой в ней любовью. Смесь раскалила в реверберирном огне добела, а после конгелировала в золе, и тогда у неё родился белый дракон. Взволнованно дыша от предвкушения, девушка растёрла полученного дракона камнем, ссыпала в толстостенный котелок, а после осторожно прикоснулась к нему раскалённым углём. Порошок занялся и через несколько мгновений громко взорвался разноцветным огнём.
Когда перед глазами перестали вспыхивать яркие круги, Сарейя счастливо засмеялась и закружилась по комнате – и сама не заметила, как в радостном порыве бросилась на шею наблюдавшего за опытами лорда Россера.
– Спасибо! – счастливо воскликнула она.
Что-то вспыхнуло в тёмных глазах чернокнижника, но Сарейя, так и не успев ни толком разглядеть, ни понять, уже выпалила:
– Теперь мне наконец-то есть что показать мэтру Майлону!
Что бы ни было в глазах лорда Россера, оно немедленно исчезло.
– Удачи, леди Сарейя, – только и сказал он.
* * *
Мэтр Майлон терпеливо слушал рассказ Сарейи, и всё это время на лице у него играла лёгкая, немного снисходительная улыбка. Девушка догадывалась, что он думал – скучающая девица, смешав пару масел и порошков, возомнила себя алхимиком! И она была готова доказать ему обратное – оборвав свой рассказ на середине, Сарейя достала пакетик с порошком цветного огня и спросила:
– Позволите продемонстрировать?
– Прошу! – поклонился мэтр Майлон так любезно, что это походило на насмешку.
Сарейя выбрала котелок покрепче, высыпала немного порошка, прикоснулась с нему горячим угольком и отпрянула. Несколько секунд спустя над котелком взорвались снопы разноцветных огней.
Девушка ожидала увидеть на лице алхимика восхищение или изумление. Она никак не предполагала, что тот посмурнеет, нахмурится, а потом крепко схватит за руку и процедит сквозь зубы:
– Кто тебе это дал?
– Никто! – возмущённо воскликнула девушка и вырвала руку. – Говорю же вам, я сама проводила алхимические опыты, и вот что у меня получилось!
– Сама? – переспросил Майлон и покачал головой. Он уже взял себя в руки и снова превратился в элегантного алхимика, окружённого флёром тайны и чего-то запретного. – Ну, раз сама, тогда, может, повторите опыт в моём присутствии?
– И повторю! – заявила Сарейя, задетая недоверием своего тайного возлюбленного.
