Когда свежеприготовленный порошок вспыхнул снопами разноцветных огней, Майлон приподнял тонкую бровь и оборонил:
– А для чего вы добавили яхонт?
– Я прочитала в александрийских рукописях о том, что кроме естественного компонента, алхимии нужен и мистический, – пояснила она. – Я провела несколько опытов с добавлением его и убедилась, что это правда. А в яхонте как раз заключён мистический компонент.
– Позвольте полюбопытствовать – как вы его туда заключили?
– Я…
Сарейя замялась. Она не хотела упоминать лорда Россера.
Но мэтр Майлон сам обо всём догадался.
– Вам, несомненно, помогал чернокнижник, – проницательно заключил он.
– Да, – не стала отпираться Сарейя.
Она настороженно следила за алхимиком, ожидая его реакции на признание, но тот её удивил.
– Что ж, поздравляю, вы добились успеха.
Сарейе почудилось, что слова отдавали лёгким душком фальши и зависти, но она тут же отогнала эти мысли как совершенно нелепые. Вовсе нет, мэтр Майлон только что её похвалил. И совсем скоро её волшебная сказка о талантливом алхимике и его возлюбленной вот-вот воплотится в жизнь.
* * *
Окончание рыцарского турнира, как обычно, ознаменовалось пиром, в разгар которого градоправитель Гарварда неожиданно поднялся и попросил всех гостей пройти на городскую площадь.
– Вас ждёт незабываемое зрелище, – пообещал он.
Среди загоревшихся любопытством гостей была и Сарейя. Несмотря на то, что уже стемнело, на площади было немало простого люда; благородные господа и дамы смешались с ними и нетерпеливо ожидали обещанного представления.
Что-то громко взорвалось совсем рядом, и в ночном небе высоко над головами взметнулся сноп красных искр. За ним – зелёных, белых и жёлтых, и вскоре небо уже сияло цветными огнями.
«Это же… Это же мой разноцветный огонь! – внезапно поняла Сарейя. – Мэтр Майлон сумел повторить опыт! Но как же он обошёлся без мистического компонента?»
Восторженные крики зрителей заполонили площадь, а когда огни потухли, на подмостки стоявшей в центре площади золотистой виселицы для алхимиков взобрался градоправитель, поставил рядом с собой нарядно разодетого мэтра Майлона и громко сообщил:
– Чудо, которому вы стали свидетелями – дело рук нашего уважаемого городского алхимика. Поприветствуем мэтра Майлона и поблагодарим его за это незабываемое зрелище!
Толпа взорвалась аплодисментами и овациями, а Сарейя замерла, будто пронзённая стрелой. Дело рук Майлона? А как же она?
Кто-то осторожно тронул её за плечо, и, обернувшись, девушка увидела лорда Россера в широком чёрном плаще и простой одежде, позволявшим ему сливаться с толпой.
Глядя на побелевшее лицо Сарейи, он сказал:
– Я собирался спросить вас, почему вы позволили отдать все лавры мэтру Майлону, но теперь вижу, что для вас эта новость столь же неожиданна, сколь и для меня.
Девушка только прикусила губу и кивнула.
– Собираетесь восстанавливать справедливость?
– Пожалуй, – неуверенно кивнула она.
– Удачи, – пожелал ей лорд Россер и скрылся в толпе.
* * *
– При чём тут вы, леди Сарейя? – удивлённо вскинул тонкие брови мэтр Майлон. – Это я создал ёмкости для запуска огней в воздух.
– Но это я создала разноцветный огонь, которым вы их наполнили.
– И кто вам поверит? – усмехнулся алхимик.
Девушка вздрогнула.
– Но даже если и поверят – что толку? – продолжил рассуждать мэтр Майлон. – Вашего ума всё равно не хватит на то, чтобы воспользоваться плодами вашей случайной удачи. Да, вам удалось добиться небольших взрывов над котелком – но это я превратил смесь в огромные огни над городом. И именно я превращу эту смесь в оружие, которым мы можем покорить любого… Никто никогда не узнает, что именно вы создали сам порошок.
– Однако без него ничего этого у вас вообще не было бы! Это открытие сделала я!
– Открытие! Какие громкие слова! – небрежно взмахнул изящной рукой алхимик. – Это обычная случайность.
– Случайность? Случайность – это то, что вы смогли повторить мой опыт по созданию порошка! Ведь у вас не было мистического компонента! Вообще удивляюсь, как у вас получилось!
– Лишнее доказательство тому, что вы совершенно не знаете науку. Мистический компонент для этого опыта вовсе не нужен, порошок прекрасно выходит и без него, требуется всего несколько изменений к процессу… Идите домой, леди Сарейя. Идите домой и, мой вам совет, займитесь лучше вышиванием.
* * *
Три дня Сарейя не подходила к своим колбам и ретортам. Алхимия потеряла для неё и привлекательность, и смысл.
А на четвёртый она с неожиданной решимостью бросилась в свою лабораторию и яростно взялась за дело, собираясь путрефицировать лилового василиска – она полагала, что из полученного остатка у неё выйдет универсальный растворитель, который безуспешно пытались создать уже многие алхимики.
– Ах, моего ума, значит, не хватит на то, чтобы воспользоваться открытием? Случайность, говорите? Не знаю науку? – зло бормотала она себе под нос, гремя колбами и ретортами.
Только дойдя до последней части опытов, когда в алембике бурлил, обращаясь в лилового василиска, хвост огненного павлина, Сарейя поняла, что у неё нет мистического компонента – у неё больше не осталось любви.
Ворвавшись на следующий день в замок лорда Россера, она с порога спросила:
– Вы можете наложить на меня любовное заклятие?
Чернокнижник прищурил глаза.
– Зачем вам, леди Сарейя?
– Затем, что я хочу продолжать алхимические опыты! Я ему ещё покажу, какая это случайность! Я создам эликсир вечной жизни! Сама, без его помощи! Тогда посмотрим, кто из нас не познал науку алхимии! – запальчиво выкрикнула девушка, а потом сникла и куда тише добавила: – Только вот любви у меня больше не осталось, а без неё ничего не получится… Так что, наколдуете мне любовь?
– Заклятая любовь – не настоящая, – предупредил чернокнижник. – И потому силы от неё в опытах будет совсем немного.
– Лучше немного, чем совсем нисколько! Я не могу позволить себе терять время и ждать, когда снова полюблю. Да и не хочу я снова полюбить недостойного.
– Заклятая любовь будет действовать недолго – несколько недель, не больше.
– Даже за несколько недель я могу успеть сделать много полезных опытов!
Сарейя была исполнена решимости и отступать не намеревалась.
Лорд Россер скрестил на груди руки, куда больше подходящие воину, нежели чернокнижнику, отвернулся и спросил:
– И кого же вы желаете полюбить по воле заклятия?
