Но вот над каждым отрядом появились облачка дыма и всполохи пламени. Поначалу выстрелы были одиночными, затем слились в непрерывную канонаду. Раздавались призывы, перемежаемые воплями ярости. Со свирепым «ура» колонисты обрушились на разбойников.
Клэнси мчался прямиком в битву. Перед собой он видел равнину, окутанную пороховым дымом, в котором то и дело мелькали оранжевые вспышки. Еще рывок и, миновав пояс дыма, молодой человек оказался в самой гуще рукопашной, где всадники старались стащить друг друга с седла, а оказавшись на земле, катались сцепившись, стреляли из пистолетов или пытались достать противника ножом.
Чарльз понял, что бой подходит к концу, и грабители бегут. Часть из них уже стояла на коленях, вымаливая пощады и прося не убивать их.
Но где Сайм Вудли? Не погиб ли его старый товарищ?
Обеспокоенный этой мыслью, Клэнси оглядывал место схватки, окликая охотника по имени. Ему ответил другой охотник, Нед Хейвуд. Окровавленный и шатающийся, с черным от пороха лицом, Нед подошел к нему.
– Вы ранены, Хейвуд?
– Да, иначе не остался бы здесь.
– Почему?
– Потому что Сайм…
– Где он?
– Погнался за тем верзилой. Я видел, как они промчались через полосу дыма. Ради Бога, поспешите – ему может потребоваться ваша помощь!
Не теряя ни секунды, Клэнси погнал коня в указанном Хейвудом направлении.
Вскоре он оказался среди чистого воздуха и увидел двух удаляющихся всадников: один убегал, другой гнался за ним. В первом Чарльз узнал Борласса, во втором – Вудли. У обоих были сильные, быстрые кони, но жеребец Клэнси превосходил их, и вскоре начал сокращать расстояние.
Обитатель лесов настигал бандита. Клэнси наблюдал за этим с удовлетворением, но не без тревоги. Он знал, что Джима Борласса как противника нельзя недооценивать. Загнанный в угол, негодяй будет драться как разъяренный гризли. Вудли потребуются все его силы, храбрость и умение.
Стремясь помочь старому товарищу, Чарльз гнал как мог, но находился еще далеко, когда двое противников сблизились и началась схватка.
Это был не обмен выстрелами из винтовок и револьверов с нескольких шагов. Никто из них не брался за огнестрельное оружие. Вместо этого они ухватили один другого и сошлись в рукопашной на ножах-боуи! Начали они поединок, сидя в седлах, но едва сцепившись, сползли на землю и стали драться пешими, стараясь рубящим или колющим ударом клинка достать неприятеля.
Пугающую картину представляли собой эти два гладиатора-гиганта, сошедшиеся в смертельном бою. Эффект усиливался из-за того, что они хранили молчание. Никто не издал ни слова, не произнес ни звука. Оба были слишком сосредоточены на стремлении убить. Слышалось только их дыхание, хриплое от усилий, с которыми они боролись – каждый удерживал свободной рукой вооруженную руку другого, не давая нанести смертельный удар.
При этом зрелище сердце екнуло в груди у Клэнси; взведя курок винтовки, он подъехал ближе, готовый всадить в Борласса пулю. Но этого не понадобилось. Не ружье нанесло coup de grace
[47] вождю прерийных пиратов – нож-боуи, вонзившийся между ребер, заставил его замертво распластаться на земле.
– Да это Чарльз Клэнси! – с радостным удивлением воскликнул Сайм при виде друга, живого и здорового. – Слава Богу! Кто бы мог ожидать встретить вас посреди этой схватки? Да еще в тот самый момент, когда нужна помощь? Но откуда вы взялись? С неба свалились? А что с Диком Дарком? Я совсем забыл про это пустяковое дельце. Вы его нашли?
– Нашел.
– Ну и? Как вы с ним обошлись?
– Так, как вы с этим малым, – ответил Чарльз, указывая на тело Борласса.
– Рад за вас. Я знал, что так и будет, о чем и сказал тому прекрасному созданию, когда прощался с ней в миссии.
– Вы оставили ее там? Она в безопасности?
– Я передал прямо в объятия отца, и где уж может быть безопаснее? А как Юп?
– Со мной, отстал немного.
– Отлично! Значит, все в сборе. Теперь давайте вернемся назад и посмотрим, что сталось с прочим отребьем. Так что бывай, Джим Борласс!
Попрощавшись таким вальяжным образом с убитым бандитом, Вудли отер кровь с клинка и сунул его в чехол. Потом сел на коня и поскакал к торжествующим победу колонистам.
Место, где разыгрался бой, представляло собой печальную сцену. Дым рассеялся, открыв трупы, людей и лошадей. Все разбойники пали и теперь лежали в позах, в которых приняли смерть, от ножа или от пули. Кто валялся на спине, кто лицом вниз, иные свернулись калачиком, но все были мертвы – не уцелело ни одного. Колонисты, помня жуткое зрелище во дворе миссии, руководствовались законом «око за око», и воздали негодяям сторицей.
Они ухватили один другого и сошлись в рукопашной на ножах-боуи
Не обошлось и без потерь с их стороны. Десперадо дрались отчаянно, и убили нескольких поселенцев, а раненых было еще больше. Среди последних оказались два наших знакомца: Хейвуд и Дюпре. К счастью, ни один из них не был ранен серьезно, и вскоре вполне поправились. Молодой креол вернул, к тому же, украденные сокровища, обнаруженные в тайнике на Койот-Крик.
* * *
На этом историю нашу можно завершить, ведь едва ли необходимо рассказывать, что было дальше. Читатель легко догадается, что Дюпре женился на Джесси, а Хелен вышла за Клэнси. Обе свадьбы отпраздновали в один день с полного одобрения и благословения единственного живого родителя молодых, полковника Армстронга.
В тот же самый день, хотя и в другой час, повенчалась еще одна пара: Юп связал себя узами брака с Джулией, с которой был так надолго и так жестоко разлучен.
Спустя несколько лет в колонии произошли перемены. И никто об этом не жалеет, совсем напротив. На месте старинной миссии возник городок Корт-Хаус, ставший центром для близлежащих плантаций, крупнейшая из которых принадлежит Луи Дюпре. Во главе другой, почти такой же обширной и процветающей, стоит Чарльз Клэнси.
На последней живут Юп и Джул: Юпитер служит управляющим, Джулия руководит домашним хозяйством. Обитают здесь еще два персонажа этой повести: Синий Билл и Феба, причем не одни, а со своим многочисленным потомством.
Следует пояснить, каким образом охотник за енотами оказался тут. Достаточно будет нескольких слов. Эфраим Дарк не пережил обрушившегося на него позора и сошел в могилу. На распродаже его рабов Дюпре выкупил Синего Билла вместе с его пожитками и перевез в новый дом. Сделано это было не случайно, а в награду за правдивость и за отвагу, с которой негр обнародовал истину.
