– Отставить! – сказала Дара. – Впустим еще одного. Близнецы не видели Шурха, но поспешили открыть люк. Миг – и Макс оказался в спас-боте лицом к лицу с Дарой. Он застыл от неожиданности, но не отвел взгляда. Экипаж притих, с тревогой глядя на двух капитанов и ожидая распоряжений. Несколько долгих мгновений продолжался их молчаливый диалог, за это время на лице Макса отразилась целая гамма чувств: удивление, неуверенность и, наконец, стыд. Дара Дункан, предупреждавшая о вероятной атаке чужих, живое доказательство его ошибки. Та, которую он предал, хотя мог бы любить…
Возвращение на Землю, трибунал, приговор. Все эти мысли стремительно проносились в голове Шурха. И прежде чем Дара успела отреагировать, он вложил бластер в рот и выстрелил. После чего упал как подкошенный.
Все кинулись к нему. На его счастье или беду – бластер оказался почти полностью разряженным, иначе самоубийца просто продырявил бы себе мозг. А так Шурх получил сильнейший ожоговый шок, из которого имел все шансы не выбраться.
– Даже умереть красиво ты не смог, – посетовала экс-капитан, чувствуя странное сожаление.
К этому моменту спас-бот пробил в борту «Мангусты» гигантскую дыру и на малых двигателях выбирался подальше от материнского корабля, получившего в результате этого «кесарева-сечения-наоборот» декомпрессию целой палубы.
– Билл один справится, – заявил Джон Вачовски, подходя к Даре. – А у меня есть такая штука, мы ее для бабы Риты добывали… Ну, ноги ей сделать, так-то хрен кто ей эту вашу штуку бы дал…
– Регенерационная камера? – пораженно спросила Дара, склонившаяся над неудачливым капитаном. – Немедленно сюда!
И через минуту Джон с трудом притащил внушительных размеров цилиндр с небольшим окошком в крышке.
Пользоваться камерой Даре не приходилось, принцип ее действия она знала лишь теоретически, причем еще до того, как им удалось в числе других наработок выхватить у чужих и эту технологию.
О такой вещи мечтал ее сын, проходивший специализацию именно по симбиотической регенерации.
– А ну, помогите!
Вдвоем с Вачовски они приподняли еле живого Шурха и уложили его в камеру, затем задвинули крышку. Моментально сбоку загорелось табло, по которому бежали сразу несколько ломаных линий, отдаленно напоминающих показания кардиографа или подобных приборов. Но это были другие графики, созданные разумом чужих.
– Ты здесь что-нибудь понимаешь, капитан?
Свесившись с кресла, спросила баба Рита, вглядываясь в экран.
– Нет, – честно ответила Дара. – Но это не важно. Внутри колонии организмов с планеты чужих, они напоминают наших амеб. Ну или крошечных медуз. Очень быстро делятся и растут. И при этом обладают способностью переписывать свой генетический код, заменяя его кодом той ткани, к которой присоединяются. Как мне объяснял сын, они могут восстановить практически любой орган известных во Вселенной существ. Но это теоретически, на нашей стороне экспериментов пока не было.
Лежащий внутри камеры Макс вдруг дернулся, его глаза широко распахнулись, а рот раззявился в беззвучном крике.
Затем на его лице появилось осмысленное выражение и он осторожно постучал в прозрачную стенку.
– Поставьте его стоймя, – попросила Дара.
Джон вместе с кстати подошедшим Биллом подняли цилиндр вертикально. Экс-капитан провела рукой вдоль крышки, и та откинулась.
Она не понимала, что делает, просто чувствовала, что так надо, а когда Максимилиан Шурх предстал перед ней, чудесно излеченный и даже вроде как слегка отошедший от шока, она подошла к нему почти вплотную.
И, не задумываясь, просто двинула изо всех сил коленом в пах.
Развернулась и вышла из рубки.
Джон и Билл вошли в санитарную каюту без стука – и так было ясно, что Дара Дункан пошла туда не затем, чтобы справить нужду.
– Вас наградят, – грустно сообщила им экс-капитан. – Я подам рапорт.
– Не надо.
– Они всегда только и ждут этого!
– А потом дают должность.
– Или деньги.
– Деньги хуже.
– Потому что на них ты покупаешь хорошую еду.
– И дорогие вещи.
– А потом ты привыкаешь к этому.
– А деньги кончаются.
– И ты начинаешь лезть вверх, к деньгам.
– Ты подставляешь начальство.
– Гадишь подчиненным.
– Потому что так заработаешь больше денег.
– И купишь больше еды и вещей.
– И этот круг бесконечен.
Дара потрясенно посмотрела на братьев Вачовски. И у нее впервые мелькнула мысль, что они говорят это серьезно.
– А чего вы хотите?
– Кучу железок.
– Которую надо превратить в двигатель.
– А потом еще большую кучу железок.
– И чтобы начальство знало, что мы его поимели!
– И чтобы можно было иногда устраивать пьяный дебош!
И тут пришло понимание. Экс-капитан «Мангусты», прославленная Дара Дункан осознала, что она всегда, всю свою жизнь болталась на веревочке, как дешевая кукла.
И даже сейчас, после того, как ее подставили, любимый корабль сдали по глупости чужим, а надежду на нормальную личную жизнь растоптали, она вела спас-бот с регенерационной камерой, грозящей перевернуть современную человеческую медицину к тем самым людям, которые все это с ней сделали.
Она все еще дергалась на веревочке, хотя рука, держащая другой конец, была так далеко, что не могла передать и малейшего колебания.
– У меня сын специализируется на симбиотической регенерации, – сказала она братьям Вачовски.
– Вначале бабу Риту вылечим.
– А потом подарим камеру твоему сыну.
– Ну, дарить, пожалуй, не будем, – Дара представила, как за ней и сыном начнут охотиться все спецслужбы вселенной. – Но заедем, покажем ему.
Она помолчала, а затем добавила:
– А потом мы вернемся в «Атолл», меня сделают младшим компаньоном и я покажу этим крысам, что я их поимела. А еще мы закатим самый дикий пьяный дебош.
♀ Продавщица льда
1
– … И приговаривается к тринадцати годам секвестирования свободы.
Дослушав свой приговор – а чего еще было ждать: кража со взломом, по предварительному сговору, группой лиц, и так далее и тому подобное по совокупности – я вздохнул и набрал побольше воздуха. Все ждали. Судья вперил в меня суровый взгляд, присяжные делали вид, что просто зашли мило поболтать, зал реагировал по-разному: дамы рыдали в платочки, мужчины хмурились и отворачивались. Наконец я произнес:
