Потом просмотр вчерашних дублей, потом – в машину (хорошо бы водитель ждал у входа с заведенным двигателем) и домой. Полчаса сна, душ, ужин в восемь с бутылкой хорошего «Брунелло», и в 21.30 – спать. Мысленно подвожу итог дня. Я снял все, что хотел, или нужны досъемки? Требуется ли что-то переснять? Во время съемок я никуда не выбираюсь. Иногда в пятницу вечером мы с женой зовем близких друзей на ужин. В субботу выходной, а я все еще не могу оправиться после рабочей недели. Отдохнуть не очень получается. И только в воскресенье – с помощью кроссворда, акростиха в Times и футбола по телевизору (если осень) – немного расслабляюсь.
Похоже на тяжкий труд? Уверяю вас, так и есть. И что касается съемок, это еще простая часть. Мы в павильоне. Все под контролем. Не было никаких отвлекающих факторов. На локации об этом можно забыть.
Попробуйте представить следующее. В одной из кульминационных сцен фильма «Чужая среди нас» происходит перестрелка в самом сердце «алмазного района» Нью-Йорка, на 47-й улице. Во время стрельбы три такси сталкиваются; еще у одного автомобиля вылетает лобовое стекло, и он врезается в грузовик. В это время бандиты захватывают четвертое такси. Мелани Гриффит стреляет в лобовое стекло, машина вылетает на тротуар и врывается в витрину ювелирного магазина, который мы воспроизводили в студии.
В нормальных условиях, учитывая трудную и опасную работу каскадеров, спецэффекты простреливаемых лобовых стекол и управление сотней с лишним статистов, мы могли бы снимать эту сцену три-четыре дня. Сцена требует 67 настроек освещения и камеры, а перенастраивать это 20 раз за смену – колоссальная работа. Даже в студии, где каждая мелочь под контролем, редко удается столько сделать.
Но чтобы снять эту сцену, у нас был всего один день. Причем обязательно воскресенье, потому что нужен был весь квартал, а выкупить на день все ювелирные магазины не позволяли финансы. В каждой подобной лавке помещение часто сдается в аренду другим ювелирам, так что нам пришлось бы возмещать дневную выручку 250 предпринимателям. Даже если бы мы были готовы потратить такие деньги, будни все равно не годились. В этом квартале действует великолепная частная охранная сеть. В лавках и подвалах лежат товары стоимостью в баснословные миллионы долларов. Ни один грузовик просто так не остановится и не начнет погрузку или разгрузку. Если автомобиля нет в дневном расписании, ему не позволят остановиться, даже если он доставляет бейглы в пять местных булочных. А большинство грузовиков не бейглы развозят. К тому же в каждом магазине включена автоматическая сигнализация, которая открывает и закрывает подвалы в фиксированное время. Это нельзя изменить без одобрения множества компаний, которые страхуют магазины. Когда мы впервые отправились на поиски локаций, нас было четверо. Позже мы узнали, что охранники заметили и сфотографировали нас в первый же день, когда мы бродили по кварталу. Четверо парней медленно расхаживают вверх-вниз по обеим сторонам улицы, останавливаются перед каждой витриной, переговариваются, делают снимок и идут дальше – такому не рады на 47-й улице.
Как нам удалось это снять? Сам не знаю. В 17.00 субботы, как обычно, торговцы перенесли свои драгоценности в сейфы, которые автоматически запираются в 18.30. В каждом магазине небольшая команда наших декораторов заменила настоящие украшения фальшивками, закрепленными на картоне. Они должны были закончить к 18.30, когда в большинстве магазинов автоматически включалась сигнализация. У одной группы декораторов возникли проблемы, но владелец салона оказался замечательным человеком. Просто потому, что любил кино, и потому, что мы дали ему $2500. Он позвонил в охранную фирму и страховую компанию, и те включили сигнализацию на 15 минут позже.
Далее на улицу начали подъезжать наши грузовики. Киношные фургоны бросаются в глаза из-за огромных логотипов компаний, у которых мы арендуем оборудование. Их нужно было замаскировать под обычные неприметные фуры. Я хотел поставить их рядом с местом, где мы снимали, потому что уже не было бы времени бегать в другой квартал за пленкой, приборами, кабелями, стойками и прочими необходимыми вещами.
В работе было три камеры. Это значило, что я могу снимать по три кадра за один прием. Это уменьшило объем работы примерно в три раза, но он по-прежнему был устрашающим. Светало около 7 часов, но мы, разумеется, начали работать затемно. Рельсы для долли уложили так, чтобы их не было видно в пяти первых подходах (15 кадрах). Массовка была на площадке к 7.00 уже в костюмах и гриме. Над этим пришлось потрудиться, потому что по сценарию большинство прохожих в кадре были хасидами. Это ультраортодоксальные евреи, которые носят бороды и пейсы (нестриженые пряди волос на висках). На голове у них обычно федора – фетровая шляпа с широкими полями. Чтобы не клеить пейсы каждому отдельно, мы пришили их к шляпам.
К 8.00 утра второй режиссер расставил массовку по местам. Я вызвал главных актеров, и мы один раз отрепетировали всю сцену – конечно, без исполнителей трюков, но с каскадерами-водителями, которые отработали свои действия.
В одном нам крупно повезло. Небо было затянуто облаками, поэтому весь день сквозь них проходил мягкий рассеянный свет. Мы могли снимать в любом направлении, и свет не менялся. При съемке на три камеры это было чрезвычайно полезно. В солнечный день пришлось бы использовать заполняющий свет (по причинам, описанным выше). Кроме того, нравится мне это или нет, солнце постоянно движется. Свет в 8 часов сильно отличается от полуденного. Здания отбрасывают разные тени и блики. Подогнать освещение в разных кадрах, сделанных в разное время с трех камер, почти невозможно. А кадры, не совпадающие по свету, в монтаже выглядят чудовищно.
Но в другом нам не повезло. Обычно парад в честь Казимира Пулавского поднимается по 5-й авеню от 57-й улицы к 86-й. По какой-то причине в этот год он стартовал с 42-й улицы. Это означало, что счастливые поляки в развевающихся национальных костюмах, горланящие «Польку пивной бочки», будут идти мимо нашего угла 47-й улицы и 5-й авеню. Мы разместили два больших грузовика в конце квартала, чтобы скрыть с глаз любой намек на марширующих славян. При этом я понимал, что от записи чистового звука не будет толку, нам придется добавлять его позже. Спасибо и на том, что никто из моих глубокоуважаемых родственников из Варшавы, разогретых парой рюмок сливовицы, не зашел узнать, нужна ли нам помощь.
Мы начали снимать примерно в 8.45. Закончили в 14.30 того же дня.
Даже удалось устроить получасовой перерыв на обед, и я поспал 25 минут.
На следующей странице помещен вызывной лист на эту смену. Обратите внимание на количество деталей. Раздел 2 содержит уведомление о том, что отдел рекламы выделит специальную группу, которая будет фиксировать на пленку нас, снимающих сцену. Отдел рекламы составляет так называемый пресс-кит для каждого фильма. Это комплект материалов, куда входят, например, съемки для всех захватывающих рекламных роликов, которые крутят в шестичасовых новостях, обещая провести вас «за кулисы серьезного кинофильма». Заметьте также, что мы должны снять сцену при любой погоде.
