В «Холме» я попросил звукорежиссера сделать один эпизод в полной тишине. Когда он показал ее, я услышал жужжание мухи. «Мне казалось, мы договаривались, что сцена будет бесшумной», – сказал я. Он ответил: «Сидни, если тебе слышно муху, значит, в этом месте и правда тихо». Это был хороший урок.
Звукорежиссер «Убийства в “Восточном экспрессе”» нанял «лучшего в мире эксперта» по звукам поезда. Он принес подлинные аудиозаписи не только «Восточного экспресса», но и «Летучего шотландца», Twentieth Century Limited и всех поездов, которые когда-либо чем-то прославились. Шесть недель он работал исключительно над шумом поезда. Его триумфом стала сцена, когда в начале фильма экспресс уходит со стамбульского вокзала. У нас были звуки выпускаемого пара, колокола, колес, и он даже вставил почти неслышный щелчок на кадрах, когда включается головной прожектор локомотива. Он божился, что все записи настоящие. Когда мы дошли до микширования (момента, когда сводятся вместе все звуковые дорожки), его разрывало от нетерпения. Я впервые услышал, какую невероятную работу он проделал. Но в той же сцене прозвучала и великолепная музыка Ричарда Беннетта. Было понятно, что оставить можно что-то одно. Вместе они не уживутся. Повернувшись к Саймону, я увидел, что он уже догадался. Я сказал: «Саймон, это просто превосходно. Но, в конце концов, все слышали, как поезд уходит с вокзала. Но никто никогда не слышал, как он уходит с вокзала в темпе вальса». Он вышел, и мы больше его не видели. Я рассказываю об этом, чтобы показать, насколько деликатен баланс между звуковыми эффектами и музыкой. Обычно я предпочитаю, чтобы акцент был на чем-то одном. Иногда одно усиливает другое. Иногда – как здесь – нет.
За время своего существования аудиоэффекты тоже обросли собственными штампами. Какая ночная деревенская сцена без сверчков? Без лающей вдалеке собаки? Как насчет отбойного молотка в напряженной городской сцене? Постепенно прогресс выводит из употребления некоторые клише. Телефоны в офисах больше не звонят, они урчат. Компьютеры заменили печатные машинки, факсы – телетайп. Все становится тише и безличнее. Хорошо хотя бы, что автосигнализации остались, но на экране они раздражают так же сильно, как и вне его. Все превращается в творчество, если за дело берется креативный человек. Это верно даже для такого, казалось бы, механического занятия, как звуковые эффекты.
Глава 11. Сведение звука
Единственная скучная часть кинопроцесса
Жизнь жестока, и удовольствия в ней всегда уравновешены страданиями. Чтобы компенсировать радость от созерцания Софи Лорен по утрам, господь наказывает режиссера сведением звука.
Сведение звука (или микширование) – это когда все аудиодорожки собираются в единую окончательную фонограмму фильма. Можно было бы оставить этот труд звукорежиссерам, но это рискованно. Например, я видел, как некоторые увеличивают громкость в тихой сцене и уменьшают в бурной. В итоге все нюансы актерской игры нивелируются и становятся невыразительными. Как я неоднократно говорил, технический специалист может и помочь, и навредить.
Помещение для микширования обычно довольно просторное. Здесь есть большой экран, мягкие кресла, а иногда и автоматы для игры в пинбол, чтобы коротать время, пока звук обрабатывается. Некоторые режиссеры предпочитают дартс, другие просто кидают монетки в стену. Главное место в аппаратной занимает пульт, который напоминает какое-то приспособление из Центра управления полетами. На пульте 24 канала. Каждый проигрывает свою аудиодорожку. Звук регулируется множеством эквалайзеров
[21] – маленьких круглых рукояток, с помощью которых можно изменить частоту звукового тона. Эквалайзеры могут ослабить или усилить высокие, средние или низкие частоты в каждом треке. При наличии дополнительного оборудования некоторые из них можно совсем убрать. Все дорожки разделены на три вида: диалог, звуковые эффекты, музыка. Мы обычно не накладываем музыку, пока не сведем остальные части. Начинаем с диалога.
В зависимости от того, насколько хорошо был записан чистовой диалог, может быть 4–12 и более треков с ним. В сцене с участием двух персонажей, отснятой в интерьере, записи речи каждого могут довольно сильно отличаться. Например, в треке героя, стоящего у окна, зачастую больше уличного шума и других посторонних звуков, чем у персонажа в центре комнаты. Внешние звуки на первой звуковой дорожке необходимо убавить, а иногда, наоборот, добавить к речи второго актера. Это называется «балансировка». В натурных съемках проблем гораздо больше. Например, часть сцены героя была отснята в одно время, героини – в другое. И у него на записи будут звуки автобусов, отбойных молотков и гудки автомобилей. А у нее ничего такого не слышно. Зато будет воркование голубей, грохот грузовиков и шум метро. Тем не менее обе дорожки необходимо свести и сбалансировать.
Даже записанные в студии треки выходят очень разными по качеству звука. Голос актрисы записали в той части площадки, где потолок был, голос актера – там, где его не было. Две дорожки будут заметно отличаться, и их придется сводить к единому звучанию, без постороннего шума. Это делается с помощью эквалайзеров, которые слегка прибавляют или убавляют частоты от очень низких до очень высоких.
Если треки невозможно очистить от шумов или какое-то слово реплики неразличимо, это слово «закольцовывают». Актер приходит в студию звукозаписи. Сцену или реплику пускают на повтор в так называемой петле. Оригинальный звук подан в наушник. Тогда актер произносит реплику в тихой студии, пытаясь попасть в мимику. За этот процесс отвечает специалист – звукорежиссер речевого звучания.
Обычно я стараюсь избегать переозвучивания, так как многим артистам сложно повторить свою игру в столь механическом процессе. Но некоторые блестящие актеры способны даже улучшить исполнение при повторной записи. Особенно хорошо это удается европейским актерам. Во Франции и Италии обычно снимают без синхронного звука и озвучивают весь фильм в студии. Я не перестаю удивляться тому, как прекрасно актеры приспосабливаются к техническим требованиям.
Представим шесть аудиодорожек диалога. Трек А: голос актера. Трек B: голос актрисы. Трек C: голос актера закольцованный. Трек D: голос актрисы закольцованный. Трек E: закадровый голос. Трек F: голос по телефону. Я сижу со звукорежиссером речевого звучания, прокручиваю одно и то же предложение, иногда одно и то же слово, удаляя шум, выравнивая тон, балансируя звук. Это четырехминутная сцена, 100 метров пленки. Мы потратим на сведение два часа, возможно, больше. В течение пары часов мы прокрутим эти 100 метров более двадцати раз, добиваясь ясного, четкого, яркого звучания.
Затем добавляем звуковые эффекты. Узконаправленные микрофоны, которые обычно используют в диалогах, теперь усиливают шорох одежды, звук шагов. Нередко мы вставляем заново записанные шаги, потому что в оригинале слишком много фонового шума и при балансировке придется накладывать шумы к другим трекам, делая всю сцену более шумной. Такие добавленные естественные звуки называют шумовым оформлением, а ответственного за это – шумовиком.
