В целом киты похожи на большинство млекопитающих: они быстро растут в первые годы после рождения, потом рост замедляются, и киты не слишком прибавляют в длине с каждым годом. Благодаря доступу к большому количеству убитых китов, исследователи на китобойных станциях в начале XX в. посчитали шрамы от беременности на яичниках самок и выяснили возраст наступления половой зрелости. (У самцов яичников нет, поэтому для них аналогичных методов не придумали.) Оказалось, что другие крупные усатые киты, например синие и финвалы, растут чрезвычайно быстро и достигают половой зрелости менее чем за пять лет, прибавляя более 40 кг в день
[258]. Напротив, первые исследования физиологии гренландских китов показали, что те созревают медленнее, в среднем до первой беременности проходит два десятилетия, почти как у нас
[259].
Определить возраст кита — задача непростая
[260]. У зубатых китов можно распилить зуб и подсчитать годовые слои, как считают годичные кольца деревьев
[261]. Для усатых китов приходится использовать так называемые аккреционные ткани — китовый ус или ушную серу. Подобно ногтям или волосам, китовый ус изнашивается и сменяется в течение жизни. Ус гренландского кита дает информацию о годах, может о десятилетиях, но точно не о всей жизни животного
[262]. Ушная сера — скопление воска внутри головы, которое не попадает в отверстие внешнего уха, — накапливается слоями, количество которых, видимо, коррелирует с длиной кита. Единственная проблема с гренландскими китами в том, что их ушная сера почему-то не имеет слоев
[263].
В 1992 г. 15-метровая самка из Аляски, убитая возле Барроу (официальное современное название Уткиагвик), предоставила более явные доказательства долголетия гренландских китов. Сняв слой жира, ученые увидели над лопаткой что-то вроде старой раны. «Мы проследовали вдоль рубца и разрезали крупный заметный карман из ткани, а потом услышали хруст», — рассказал мне Крейг Джордж, уже более 30 лет работающий в Уткиагвике биологом. Он обнаружил каменный гарпун, засевший глубоко в теле кита. Коренные китобои Аляски перестали использовать кремневые и сланцевые гарпуны к 1880-м гг., поскольку в 1850-х гг., когда Аляска была еще российской территорией, здесь появились металлические гарпуны
[264]. Предполагая, что кит должен был быть относительно зрелым, чтобы выжить после такого удара, Крейг с коллегами сделали вывод, что особи, обозначенной ими как 92B2, исполнилось минимум 130 лет. Когда они позже подсчитали шрамы от беременности на ее яичниках, полученный возраст — 133 года — соответствовал ране
[265], приобретенной в XIX в.
Крейг и его коллеги чаще применяют другую технику определения возраста гренландских китов: по свежедобытой охотниками-инупиатами ткани — глазным яблокам. Хрусталик глаза почти каждого позвоночного животного состоит из белков, химическая структура которых в течение жизни изменяется с постоянной и известной скоростью в ходе процесса, называемого рацемизацией
[266]. В клетках других частей тела эти белки заменяются, тем самым как бы обнуляя биологические часы, но белки в хрусталике не связаны с основным циклом кровообращения и остаются там с самого рождения. Поэтому хрусталик — это отличный биологический хронометр, но только если вы доберетесь до него прежде, чем он разложится.
В течение нескольких лет Крейг с коллегами изучали образцы глазных яблок, собранных во время охоты на гренландских китов. Расчеты подтвердили долголетие этих животных: многие особи были гораздо старше 100 лет. Это рекорд не только для китов, но и вообще для всех известных млекопитающих. Действительно, самый старый кит в их исследовании, 15-метровый самец, был убит в 1995 г. в возрасте 211 лет
[267]. Другими словами, вполне возможно, что киты, родившиеся во время экспедиции Льюиса и Кларка, все еще плавают в морях у Северного склона.
Различные данные — технология изготовления гарпунов, количество шрамов при беременности и рацемизация белка — подтверждают выводы о долгожительстве гренландских китов, потому что эти факты, как заметил Крейг, «показались бы полной нелепицей, будь у вас только одна подсказка». (Его мать Джин Крейгхэд Джордж пишет детские книги, и когда он рассказал ей о том, что гренландские киты могут прожить более 200 лет, она написала книгу «Ледяной кит» о гиганте, встречающемся со многими поколениями одного клана коренных аляскинцев.) В теле 200-летнего кита хранится немало историй о прошлом Арктики. Надо просто знать, где искать.
Например, очень хорошо искать в пасти кита. Китовый ус — не такой совершенный хронометр, как хрусталик, но все же это так называемая аккреционная ткань, которая растет слоями и потому может кое-что рассказать о жизни владельца. Пластины уса изнашиваются в течение жизни кита, но, располагая достаточным количеством пластин, можно создать запись длиной в столетия. К этой мысли пришли многие ученые, изучающие гренландских китов, им просто нужно достаточное количество пластин китового уса.
