Уже произошедшие и грядущие изменения в Арктике, по сути, означают крупномасштабное превращение Северного Ледовитого из океана, покрытого льдами, в открытый или пелагический. Он будет больше похож на другие океаны нашей планеты, но с некоторыми сезонными особенностями Заполярья, например с долгим летним полярным днем. Солнечный свет, не отражаемый льдами, повысит трофическую продуктивность, увеличит ресурсы добычи на морском дне и в толще воды, что создаст идеальную среду обитания для серых китов и других видов. За несколько поколений китов движение через Северо-Западный проход может превратиться в нечто большее, чем просто проникновение в новую среду обитания — оно может стать будущим маршрутом миграции для тех видов — горбачей, сейвалов, малых полосатиков и даже гладких китов, — которые и так уже мигрируют на тысячи километров. Если Северо-Западный проход когда-то действительно был их обычным маршрутом, то прогнозируемое свободное ото льда лето в Арктике XXI в. предвещает удачу новым мигрантам океана. Атлантическое будущее серых китов может наступить скорее, чем мы думаем.
В поисках мороженого мы подъехали к парковке у маяка в нескольких минутах езды от Перекрестка китовых костей. Открылась дверь машины, из нее вырвалась лавина игрушек, книг и еды, а выскочившие следом дочь и сын побежали к двухэтажному дому смотрителя. Здание стояло перед построенным в 1872 г. раскрашенным в черно-белые полосы кирпичным маяком почти 60-метровой высоты.
Я люблю маяки: их живописное расположение, открывающиеся сверху виды, их историю. В XIX в. они были важной частью береговой инфраструктуры и национальной безопасности. В 1883 г. один из моих предшественников в Смитсоновском институте, Фредерик Уильям Тру, предложил, чтобы смотрители маяков регистрировали выбросы китов
[351]. Однако потребовалось почти 100 лет, чтобы Национальное управление океанических и атмосферных исследований создало наконец систему информирования о том, где, когда и сколько китов выбросилось на берег в Соединенных Штатах.
Мы поднялись на маяк, спустились с башни и пошли по кирпичной дорожке к домику старого смотрителя. Дети убежали вперед, и сын опередил сестру в спонтанной гонке. Жена шла рядом со мной, крепко держа меня за руку. Благодаря автоматизации за маяками больше не нужно смотреть; да и на машине к ним скоро проехать не получится, судя по тому, как быстро поднимается уровень моря. Маяки на побережье уже переносили, поскольку береговые линии отступают. Я задумался, сколько раз их еще придется переносить — и что увидят на восточных берегах Америки мои дети. Как ученого меня всегда захватывало желание понять перемены, которые произошли в прошлом планеты, как родитель я постоянно думаю о том, что нужно сделать, чтобы подготовить наших детей к будущему.
На следующий день мы сидели на пляже в Килл-Девил-Хиллс, к северу от Перекрестка китовых костей. Дети копались на берегу, искали выброшенные на берег морем предметы и время от времени притворялись, что бегут к волнам. Я отвлекся, засмотревшись на тонкую линию горизонта между сине-зеленой водой и лазурным небом. Кости серого кита в коллекциях Смитсоновского института, которыми я заведую, были собраны на этом же участке побережья в нескольких километрах от Нагс-Хед и Короллы
[352]. Эти костяные останки настолько источены и грубы, что их трудно назвать красивыми, но они придают реальность мирам прошлого, которые никто из нас не видел. Скорее всего, серые киты так же, как сегодня в Тихом океане, были важными членами древних атлантических пищевых сетей. Как далеко и куда они мигрировали? Они пережили много оледенений и падений уровня моря, которые драматически изменяли их среду обитания, — так почему и как они исчезли из Атлантики? Оставили ли они какие-либо генетические следы в современных тихоокеанских серых китах?
Прошлые миры китов на самом деле не мертвы, они даже не такие уж прошлые, — перефразируя Фолкнера. Думаю, что через несколько десятилетий, в такой же осенний денек никто не удивится, увидев серых китов, вновь резвящихся у Атлантического побережья. А рядом с ними, возможно, будут гладкие киты, которые едва избежали вымирания, и вездесущие афалины. Я представляю, как эти серые киты, недавно вернувшиеся в Атлантику, несут биологические маячки, а с неба за ними следят дроны — эти технологии созданы для того, чтобы расширять диапазон наших чувств, чтобы помогать нам эффективно следить за скрытой жизнью Земли. И возможно, этот вид будет открываться будущему наблюдателю не с песчаного холма, как мне сейчас, а с качающейся на волнах лодки, если мы не придумаем, как остановить подъем уровня моря и великие ледники далеко на севере и юге планеты растают. Места вроде островов Внешних отмелей канут под воду и возвратят все ненайденные кости серых китов прошлого океану. И несомненно, найдутся ученые, которые будут готовы нырнуть за ними или отправиться в погоню за китами, бороздящими моря нового мира.
Эпилог
Теплая вода Чесапикского залива омыла мне ноги, когда я пошел за сыном, который искал камешки в прибое. Рядом со мной шел мой коллега Дэйв Бохаска. Я знал, что на этой стороне залива есть шанс найти ископаемые акульи зубы и красивые раковины. В скалах Калверт, которые сторожат эту часть мэрилендского побережья, найдены сотни тысяч окаменелостей эпохи миоцена, в том числе черепа и скелеты ископаемых китов
[353]. Мои предшественники в Смитсоновском институте — например, Фредерик Ист и Ремингтон Келлогг, — знали об этом либо сами собирали здесь остатки ископаемых морских млекопитающих
[354].
Это было тихое, спокойное воскресенье, мы с Дэйвом мало думали о находках. Я даже не взял инструменты, поскольку хотел отключиться от сети и провести время на природе с сыном. Возможно, окаменелости вдохновят его так же, как и меня, но я не собирался на него давить. А Дэйв, который живет поблизости, в сообществе Сайентистс Клиффс, с удовольствием пригласил нас прогуляться по окрестностям. Уже само название благоприятствовало находкам ископаемых
[355].
